Минут через пять Толоконский прикрывает лицо ладонями и начинает тихо смеяться:
Вот суки! Они же сработали нас «в тёмную», как слепых щенков вокруг пальца обвели! Валериан Савельевич, а тебе не показалось странным, что твой юный друг Лапин, вместо того чтоб отправиться с причала прямо в комфортабельную гостиницу, как это сделал бы любой другой нормальный человек на его месте, битых пять часов просидел у тебя в кабинете? Травя байки и ностальгируя по старым добрым временам? Да он же на себе твоё внимание фокусировал! Что б ты сразу же о нём вспомнил, как только в этом появится потребность. И в гостиницу свою не поехал, чтоб избежать ненужных встреч, а предпочёл отсидеться в третьеразрядной ночлежке, которую ты же ему и рекомендовал, и где его легко было разыскать.
А ты, Пётр Давыдович? Разве не обратил внимание на то, что твой инструктаж пропал впустую? Я и то заметил, что Лапин слушал тебя в пол-уха. Хотя и делал внимательный вид. Он уже всё знал заранее!
Джейкоб Шуберт, ошеломлённый моим напором и экспрессией переводит ничего не понимающий взгляд с меня на Майера и вновь на меня. И пока Маркус ходит за моими чемоданами пытается прояснить ситуацию:
Мистер Лапин, о каком рекламном турне Вы говорите? Мы что, уже начинаем нашу рекламную компанию? Но мы ещё даже не репетировали мюзикл!
Успокойтесь Джейкоб, это не рекламная компания мюзикла. протягиваю антрепренёру газету, сложенную так чтоб было видно лицо Марлен. Такой шанс никак нельзя упускать! И нам в будущем Марлен очень поможет. Я лишь слегка подыграю кинозвезде и заодно засвечусь перед публикой в её обществе. Но когда начнётся наша рекламная компания все сразу вспомнят о ком идёт речь. Вот кто я сейчас в Нью-Йорке? Малоизвестный композитор что-то сочинивший и сыгравший в Европе. Обо мне мало кто знает как о музыканте, ещё меньше как о дирижёре. Надо заинтриговать публику, что я и собираюсь сделать!
Но это же Большой Круиз! в голосе Шуберта слышится паника. Вы что, решили отказаться от контракта?
Джейкоб? Вот откуда у Вас такие коварные идеи? Вы что, хотите оставить меня без гонорара? Даже не мечтайте! Я намерен полностью закрыть наш контракт и получить свой гонорар до последнего цента. Посмотрите на списки пассажиров лайнера, там сплошные Морганы, Фрики, Карнеги и прочие «нефтяные короли и финансовые тузы» современной Америки. И это только сливки с северной её части, а ещё и южная присоединится. С помощью этой публики я намерен заработать для нас просто неприличные деньги! да уж Остап Бендер сейчас бы просто прослезился от умиления!
Но как? в голосе моего импресарио ещё звучит сомнение, но уже слышна и заинтересованность. Ходят слухи что у Дитрих появился новый любовник. Вы что, собираетесь перейти ему дорогу? И чем же нам могут помочь все эти уважаемые и богатые, но увы, отъезжающие джентльмены? Не думаете же Вы, что их удастся уговорить остаться ради Вашей премьеры?
В это время Маркус вносит мои чемоданы. Перебираю и сортирую свои вещи аккуратно укладывая в саквояж смокинг, пару сорочек, футболок, шорты и прочую мелочь. Кроме документов и неизменного кейса с дерринджером больше ничего не входит. А и так сойдёт! Чемодан решаю не брать, с саквояжем сподручнее, да и назад ещё хрен знает, как и на чём буду возвращаться. Укладывая вещи одновременно продолжаю свой разговор с Шубертом:
Джейкоб, Вы недооцениваете возможности современного радио и телеграфа! Все эти господа очень влиятельные и богатые, но совершенно занятые люди, и даже на отдыхе без постоянной связи они свой бизнес уже не представляют. А пара-тройка доброжелательных рекомендаций или просто одобрительных высказываний в мой адрес из их уст стоят гораздо больше, чем обычная шумная рекламная компания в прессе.
И что за пошлые у Вас намёки? Я никому не собираюсь перебегать дорогу. Конечно, Марлен красотка, с этим никто спорить не станет, но мне-то лишь шестнадцать лет! Дело в том, что её любовник мой большой друг и кое чем мне обязан. хм, а что-то моё сердце даже и не дрогнуло. Думаю, он не откажет мне в любезности и познакомит меня со своей подружкой.
На борту лайнера полно журналистов и репортёров, надеюсь вы увидите в газетах несколько снимков Марлен в моём обществе, а большего нам и не надо. До Буэнос-Айрес меньше двух недель пути, постараюсь за это время её очаровать и тут же вернусь обратно. ухожу в ванную комнату оставив Шуберта в компании Майера. Им есть что обсудить.
Через полчаса выхожу из ванной комнаты и привожу себя в порядок у зеркала. Костюмчик «от Кравица» на мне сидит как влитой. Я его берегу и за всё время проживания в Париже одевал не более десятка раз. Но сейчас ему предстоит пройти нелёгкое испытание. Смокинг, это для статусных мероприятий, а другой одежды с собой не беру. Разве что на обратном пути что-нибудь прикуплю более подходящее для путешествия. Но до этого ещё далеко.
Поправив бабочку машинально проверяю манжеты сорочки и карманчик жилетки. Упс! А запонок и часов-то и нет. Это как-то не по статусу. Хм Растерянно оглядываюсь на своих «компаньонов». Майер усмехаясь снимает с руки и протягивает мне свой наручный хронометр. Дарю! нихренасе, вот это подарок! Новенькие швейцарские часы в корпусе из жёлтого золота, коллекция выпущена только два месяца назад, а уж какие дорогущие, не каждому моднику по карману!