А я что, не часть твоей жизни? В голосе появились обиженные нотки. Или я только для развлечения гожусь?
Дело не в этом, вздохнул я, садясь на край кровати. Просто мы с тобой очень разные люди.
Катька резко встала, начала одеваться. Движения стали резкими, злыми.
Понятно, сказала она, натягивая платье. Значит, деревенская дурочка только в постели нужна. А для серьезного разговора у господина агронома есть умные городские подружки.
Катя, не говори глупости
Глупости? Она повернулась ко мне, глаза сверкали. Это ты глупости говоришь! Думаешь, я не понимаю? Месяц развлекался со мной, а теперь надоело!
Ты все неправильно понимаешь, попытался объяснить я. Между нами была страсть, влечение, но не любовь.
Ах вот как! Катька схватила с пола туфли, сунула ноги. Значит, страсть! А я-то думала Голос дрогнул.
Она направилась к двери, но на пороге обернулась:
Знаешь что, Виктор Алексеевич? Найду себе мужика попроще. Который не будет на мне эксперименты ставить, как на своих железяках!
Дверь хлопнула, и я остался один в комнате, освещенной догорающей свечой. За окном громыхнул далекий гром, надвигалась гроза.
В следующие дни мы с Катькой старательно избегали друг друга. Я видел ее издалека, то у коровника, то в поселковом магазине, но она демонстративно отворачивалась, делая вид, что не замечает.
Работа поглощала меня с головой. Бактериальные настои показывали отличные результаты, растения на загрязненных участках крепли с каждым днем. Но вечерами, оставшись один в пустом доме, я думал о Катьке, о ее смехе, о тепле ее тела, о том, как она напевала, готовя ужин.
Может быть, я поступил жестоко? Может, стоило попробовать построить с ней отношения? Но здравый смысл подсказывал, что мы слишком разные. Она хотела простого семейного счастья, а у меня были другие планы, другие амбиции.
Недели через две я случайно встретил Катьку возле клуба. Она стояла рядом с молодым трактористом Мишкой Вороновым, парнем лет двадцати пяти, румяным, широкоплечим, с густыми русыми усами и открытой улыбкой.
Мишка что-то рассказывал, размахивая руками, а Катька смеялась, звонко, беззаботно. На ней было новое платье, голубое в мелкий горошек, волосы аккуратно заплетены в косу с лентой. Выглядела она счастливой.
Привет, Виктор Алексеевич, поздоровался Мишка, заметив меня. Как дела на экспериментальных участках?
Хорошо, ответил я. Растения прижились, развиваются нормально.
Слышал, чудеса творите! Мертвую землю оживляете! восхищенно сказал тракторист.
Катька стояла рядом, опустив глаза. Щеки слегка порозовели, но держалась она спокойно.
Ну, нам пора, сказала она наконец. Мишка обещал в кино сводить. Показывают «Любовь и голуби».
Интересный фильм, кивнул я. Хорошего вечера.
Они пошли к зданию клуба, где размещался кинозал. Мишка обнял Катьку за талию, она прижалась к нему. Смотрелись они естественно, гармонично, молодая пара, у которой все впереди.
Я проводил их взглядом, чувствуя странную смесь облегчения и легкой грусти. Облегчения, потому что все разрешилось само собой, без драм и скандалов. Грусти, потому что с Катькой уходила частичка тепла и простой человеческой радости.
После расставания с Катькой я с головой погрузился в работу. Успех с бактериальными настоями окрылил, но впереди стояли новые задачи.
Западный склон за Березовым оврагом оказался более сложным для обработки, чем ожидалось. Там лежали валуны размером с футбольный мяч и больше, наш террасообразователь с ними не справлялся.
Утром, обходя проблемный участок, я наткнулся на очередное препятствие. Каменная глыба серого гранита, почти кубической формы, торчала из склона как зуб. Высота около полуметра, ширина чуть меньше. Трактор с террасообразователем обходил ее стороной, оставляя необработанную полосу.
Опять этот камень, вздохнул Семеныч, слезая с ДТ-75. Механизатор снял засаленную кепку, почесал затылок. Уже третий раз приходится объезжать. А взрывать жалко, рядом террасы свежие, повредить можно.
Я присел на корточки, осмотрел валун со всех сторон. Порода плотная, без видимых трещин. Лопатой не возьмешь, ломом тоже. А таких камней на склоне еще штук пятнадцать.
Нужна более мощная машина, размышлял я вслух. Способная не только грунт перемещать, но и камни дробить.
А как дробить-то? поинтересовался подошедший Колька, в руках гаечный ключ на семнадцать. Молотком что ли?
Можно и молотком, задумчиво ответил я. Только большим. Механическим.
Идея начала оформляться в голове. Что если оснастить террасообразователь дополнительным рабочим органом тяжелым молотом, способным разбивать камни? Принцип простой: подъемный механизм поднимает груз, потом отпускает его на препятствие.
Семеныч, сколько весит наш террасообразователь? спросил я.
Без навески тонны полторы будет, прикинул механизатор. А с отвалом и рыхлителями под две тонны.
Маловато для дробления камней. Нужен дополнительный груз, килограммов триста-четыреста.
Вечером я засел за чертежную доску, сколоченную из струганных досок и установленную у окна для лучшего освещения. Лист ватмана, закрепленный канцелярскими кнопками, покрывался линиями и размерами.