Центнер.
Много. А документы какие? Заявка от хозяйства, печать, подпись ответственного лица?
Я достал из планшета официальную бумагу с печатью совхоза, которую предусмотрительно взял у Громова. Заведующая внимательно изучила документ, сравнивая подпись с образцом в журнале.
Порядок. Семена отпущу, но за индийскую горчицу предоплата. Пятьдесят рублей с центнера.
Дорого, заметил я.
Импортные семена всегда дороже. Из-за границы везут, через Ленинград, таможня, пошлины. Она пожала плечами. Хотите дешевле, берите нашу сарептскую.
Пришлось соглашаться. Деньги у совхоза водились, а время не ждало. К тому же индийская горчица действительно лучше работала с тяжелыми металлами, я читал об этом в американских исследованиях.
Следующим пунктом стала районная ветстанция. Кутузов встретил меня в лаборатории, заваленной пробирками и химической посудой. На столах стояли микроскопы немецкого производства, в углу гудел холодильник для хранения реактивов.
Готовы результаты анализов? спросил я, стряхивая капли дождя с телогрейки.
Готовы, и картина неутешительная, Кутузов достал из папки машинописные листы с таблицами цифр. Концентрация хрома превышает норму в восемь раз, свинца в пять, железа в двенадцать. pH колеблется от 2,8 до 3,4. Это не почва, а химический реактив.
Я изучал таблицы, сопоставляя данные с картой загрязнения. Самые высокие концентрации металлов приходились на территорию бывших очистных сооружений, постепенно снижаясь к периферии.
А органика?
Гумуса практически нет, меньше одного процента. Микрофлора угнетена, живых бактерий единицы. Лаборант снял очки, протер стекла. Честно говоря, не понимаю, как вы собираетесь эту мертвечину оживлять.
С помощью растений-аккумуляторов и специальных бактерий. Вот тут мне и нужна ваша помощь.
Я рассказал о планах поиска железоокисляющих микроорганизмов в природных источниках. Кутузов слушал, изредка кивая.
Идея разумная, согласился он. Бактерии действительно могут ускорить процесс извлечения металлов. Только где их искать?
Знаю одно место. Километрах в тридцати от районного центра, в предгорьях, есть родники с железистой водой. Местные их «ржавыми» называют.
А, знаю! оживился лаборант. У деревни Ключи. Там действительно вода красно-бурого цвета, железом насыщена. Говорят, лечебная.
Вот туда и поедем. Возьмем пробы воды и донных отложений, попробуем выделить полезные микроорганизмы.
Кутузов задумчиво постучал карандашом по столу.
Оборудование у меня есть. Микроскоп, автоклав, питательные среды для культивирования бактерий. Времени свободного тоже достаточно. Он встал, подошел к окну, за которым монотонно барабанил дождь. Интересно попробовать что-то новое. Все время с коровами да свиньями возюсь, а тут настоящая наука.
Значит, согласны помочь?
Согласен. Только учтите, работа может затянуться. Выделить нужные штаммы, размножить их в достаточном количестве дело не быстрое.
Сколько времени потребуется?
Недели две-три на выделение и идентификацию. Потом еще месяц на размножение культур. Кутузов открыл шкаф с лабораторной посудой, достал несколько стерильных пробирок. Но начать можем уже сегодня.
Мы упаковали необходимое оборудование в металлический ящик с мягкими прокладками. Портативный pH-метр, пробирки для образцов, термометр, набор реактивов для экспресс-анализов. Все аккуратно завернуто в марлю и уложено по местам.
К обеду дождь наконец прекратился, и мы отправились к железистым родникам на районном УАЗе. Дорога вела через холмистую местность, поросшую березовыми рощами и сосновыми борами. Асфальт кончился у поселка Ключи, дальше шла грунтовка, размытая дождями.
Деревня Ключи представляла собой десяток домов, разбросанных по склону холма. Бревенчатые избы с резными наличниками, огороды с последними овощами, покосившиеся заборы из жердей. У крайнего дома нас встретил пожилой мужик в ватнике и резиновых сапогах.
Заблудились? спросил он, оглядывая
машину с районными номерами.
К родникам железистым ехали, объяснил я. Говорят, где-то здесь.
А, к ржавым источникам! оживился старик. Это вон туда, в лог. Только машиной не проедете, пешком топать надо. Километра полтора будет.
Он указал рукой на заросшую оврагами лощину, тянущуюся между холмов. Мы оставили УАЗ у дома и отправились пешком, загрузившись оборудованием и резиновыми сапогами.
Тропинка петляла между кустами шиповника и зарослями ивняка. Под ногами хлюпала размокшая земля, пахнущая прелыми листьями и болотной сыростью. Кутузов шел следом, тяжело дыша под тяжестью ящика с приборами.
Далеко еще? спросил он, останавливаясь передохнуть.
По словам деда, недалеко. Должны быть признаки рыжие разводы на земле, характерный запах.
Вскоре мы их почувствовали. Воздух наполнился металлическим привкусом, а почва под ногами приобрела красновато-бурый оттенок. Еще через пару сотен метров открылась поляна с несколькими выходами подземных вод.
Зрелище впечатляло. Из земли в нескольких местах били родники, образуя небольшие ручейки. Вода имела густой красно-бурый цвет, а по берегам оседал толстый слой железистых отложений, переливающихся на солнце всеми оттенками ржавчины.