Будущий маршал, а ныне всего лишь полковник Гречко тянул меня как хороший маневренный паровоз и, было весьма заманчиво «проехаться» на нём до конца Однако я не стал рисковать и, на следующем переходе точно таким же способом ударом в почку, расстался с ним, да ещё и пройдясь по нему когда он упал Правда, последнее не было преднамеренным: мне просто ступить было некуда кроме как на несостоявшегося министра обороны СССР.
Генерал Малиновский стал что-то подозревать, но я вцепившись ему сзади в портупею, ору в ухо:
- Мы с тобой сейчас в одной лодке, генерал: если не хочешь здесь сдохнуть ГРЕБИ!!! Греби, я знаю где отсюда есть выход!
Жажда жизни превысила чувство осторожности и, ещё один несостоявшийся министр обороны Советского Союза (да сколько их уже у меня «в шкафу»?!) - потащил меня как хорошая артиллерийская упряжка дивизионную гаубицу, на ходу работая кулаками и выражаясь исключительно на «русско-командном языке».
На третьем самом нижнем уровне, после которого лестница за стальными дверьми - вела уже непосредственно в бункер, было наиболее заметно - что сооружение находится в аварийном состоянии. Бетонные стены были все во влажных разводах от потеков, с прозеленью от плесени, с потолка капало, а под ногами нет, нет - да и хлюпало от луж.
Генерал потащил было меня к замеченной им сбоку стальной двери точно такой же, как между уровнями Это вход в Сенатский корпус, который по нашему с Хрущёвым плану должен был заблокирован снаружи.
Ору ему в ухо, с риском сорвать голос себе, а ему - порвать барабанные перепонки:
- НЕ ЗДЕСЬ!!! Греби к тому пожарному щиту, что дальше в нише!
Тот меня послушался и, вот мы на месте.
В углублённой на полметра в стене нише для пожарного щита (стандартные ящик с песком, лопаты, багор и конические вёдра и, всё красного цвета) уже было битком набито народа.
Командую:
- Выкинь их отсюда, генерал!
Малиновский послушался, после чего ещё минут десять-пятнадцать, никого туда не запускал.
***
Стоит, ждём
Наконец, основная толпа депутатов схлынула и людской поток что тёк мимо нас, был хоть и был плечом к плечу - но более-менее уравновешенным в психическом состоянии. Некоторые депутаты даже между собой об чём-то оживлённо беседовали.
Генерал держался настороже, спиной ко мне предпочитал не поворачиваться и, по всему видать лихорадочно соображал, что ему делать. Вышестоящего начальства он поблизости не наблюдал, а проявить инициативу так это для российского бюрократа (а все советско-российские генералы и есть суть от сути бюрократы) ломы несусветные.
Радостно-удивлённо захлопав ресницами, показываю рукой на толпу:
- Смотрите, товарищ генерал: Хрущёв!
И запрыгав, замахав рукой с зажатой трубкой, кричу:
- Никита Сергеевич! Мы здесь, гребите к нам!
Малиновский буквально на долю секунды отвлекся, со счастливым выражением на лице повернулся в указанном направлении, открыв мне правый бок, и
И это была последняя радость и одновременно последняя же ошибка в его жизни.
После того как я нанёс ему три молниеносных удара спицей в печень, генерал вскрикнув от боли и, прохрипел теряя сознание:
- Сцука
И наливаясь нездоровой синевой от боли, начал медленно оседать.
Придерживая его, стоящего на коленях у моих ног, сверху вниз глядучи, не стал отрицать:
- Возможно. Но ты первый ссучился, генерал! А я всего лишь - «возмездие и аз воздам»! Так что пеняй только на самого себя.
Не знаю услышал он меня или нет Да, какая разница?
Однако, «прибраться» за собой надо.
Обратился к проходящим мимо:
- Товарищи, товарищи! Генералу плохо! Помогите отнести его в убежище, пока нас ещё бомбить не начали!
Удивительно, но хотя сперва
от нас шарахнулись, но всё же нашлись добрые люди - которые схватили его под руки и, отцепив от моих штанин - потащили в бункер.
Теперь мимо меня шли уже вполне упорядоченно и, то и дело узнавая меня в тускло-жёлтом свете моргающих ламп, хотя я изо всех сил старался прикинуться ветошью. Депутаты интересовались моим здоровьем и предлагали помочь добраться до убежища. В ответ отвечал, что так было и задумано по плану эвакуации: я спущусь туда самым последним. Поток стал всё жиже и жиже и, наконец совсем иссяк
Двое последних прицепились как репей к заднице, возмущаясь:
- Товарищ Сталин, Вы видели что твориться?
- Не только видел, но и сам в этом участвовал. Проходите в бункер, не задерживайте эвакуацию.
- Как минимум десять трупов, не считая пострадавших в давке
- Что поделаешь война, а на войне бывают жертвы.
- Они закрыли за нами дверь, даже не попытавшись оказать помощь!
Подталкивая их в сторону входа в бункер:
- После отбоя тревоги обязательно расследуем и накажем виновных. А пока поспешите в убежище, товарищи!
Проводив их глазами, испытывая нешуточные муки совести, думаю:
«Надеюсь всё же, что это - какая-то супер-навороченная компьютерная стратегия, с шибко продвинутыми ботами».
В любом случае, для меня все они все - уже давным-давно покойники, так что нечего понапрасну рефлексовать «добром нации».
***
Наконец, я остался один.
- «Одын, одын, совсэм одын!», спел я и принялся за дело.
Откатив в сторону пожарный ящик, который специально для этого дела был изготовлен с колёсиками которые просто так и не приметишь, если не знаешь сию «фишку». Подойдя вплотную, я засунул руку за щит и сняв с обыкновенного крючка - потянул за край, открыв его наподобие обычной двери. За щитом оказалась точно такая же стальная дверь, как и между уровнями с красной звездой, с «колёсиком» и буквами «О» и «З» по бокам последнего