- Все они лично преданны товарищу Сталину и, сделают всё - что я им прикажу от вашего имени.
Перевожу взгляд на Берию:
- Чем ты похвастаешься, Лаврентий Павлович?
- Войсками НКВД. В первую очередь находящейся в Москве «Отдельной мотострелковой дивизией особого назначения (ОМСДОН) имени Ф. Э. Дзержинского»: три мотострелковых полка, один кавалерийский, танковый батальон, артиллерийский батальон, рота специального назначения и другие подразделения.
- Кто командует дивизией? На него можно рассчитывать в «форс-мажорных» обстоятельствах?
- Командир мой человек: генерал-лейтенант Павел Артемьевич Артемьев, которого я уже выдвинул на повышение - начальника Управления оперативных войск НКВД СССР.
- Комендатура Кремля?
Успокаивающе кивает:
- Начальник управления комендатуры Кремля (УУКК) генерал Спиридонов также мой ставленник. Единственно кто нам может помешать это армия.
- Уверен, мы сможем обойтись без уличных боёв - если будем действовать внезапно и вероломно. Наша армия в таких ситуациях впадает в ступор. Вот какие у меня на этот счёт соображения
Рассказал им свой, состряпанный буквально «на коленке» план переворота, и:
- А теперь дебаты. Только кратко и по существу мы не в Государственной думе.
Первым, слегка «ухи поевший» Виноградов:
- Не слишком ли радикально, товарищи?
Однако, другие заговорщики, едва не хором:
- Ничуть, когда стоит вопрос о жизнях десятков миллионов и о судьбе Советского государства!
Тот, поспешно кивая головой:
- В конце концов, это ваши же коммунисты и вам видней как с ними поступить.
После примерно часового обсуждения, был выработан приблизительный план действий, главный расчёт которого - на внезапность и вероломство, прямо таки в стиле эпохи:
- Главное «концов» не оставлять: рубить их так уж рубить! Срок десять дней: через это время у нас с вами должно быть совершенно другая страна, с совершенно другой правящей элитой и с совершено другими идеологическим установками.
Закончив, устало:
- Теперь давайте расходиться и так уже засиделись не заподозрили бы
К Поскребышеву:
- Александр Николаевич! Остаётесь на моей даче на неопределённый срок: мне нужна ваша феноменальная память и умение составлять официальные документы.
Профессор Виноградов несколько выждав, недоумённо:
- А как же я?
На этом месте, предварительно постучав, в дверь столовой заглядывает Истомина:
- Товарищи уже покушали? Разрешите убирать посуду и принести чай и десерт?
- Погоди с чаем, Валя
Я встал из-за стола, взял её за руку и подведя к гостям:
- Вам же, Владимир Никитич, я предлагаю стать свидетелем при моём бракосочетании с Валентиной Васильевной Да, да! Сегодня утром я сделал ей предложение - от которого, я думаю
Та, разцвев как миллион алых роз, еле слышно:
- Я согласна, Иосиф Виссарионович.
Мои заговорщики тут же:
- Поздравляю!
- Совет, да любовь!
- Когда свадьба?
- Горько!
Приняв поздравления и поцеловав в губки суженную:
- Ну а теперь вели нести нам с товарищами чай.
***
За чаем я без обиняков заявил Берии:
- Делить шкуру не убитого медведя плохая примета, но всё же скажу: НКВД я собираюсь «раскассировать», а тебя Лаврентий Павлович назначить Первым заместителем как Председателя Государственного Комитета Обороны (ГКО) Займёшься вплотную военной промышленностью, особенно авиапромом - а то у нас там бардак, не хуже чем в Гоморре с Содомом: не хватает только легализовать однополые браки. Что скажешь на это?
Тот, пожав плечами:
- Скажу, что готов трудиться на любой должности.
Размешивая сахар в стакане ложечкой:
- Ещё вот, что Человек ты амбициозный и, когда всё утрясётся-устаканится - обязательно захочешь стать «главным сусликом» в этом поле и даже попытаешься «подсидеть» товарища Сталина.
Берия вскинулся-встрепенулся и попытался было открыть рот Но тут же его закрыл, спрятав глаза, а я продолжил:
- Сказать по правде: «обнуляться» я не собираюсь, чтоб не выглядеть в связи с неизбежным старческим маразмом - полным долбоё Долболюбом в глазах электората и, после войны - собираюсь по-настоящему свинтить на пенсию. Так что в добрый путь!
Изрядно помолчав, продолжаю глядя Берии в очи:
- Но есть одна загвоздка Товарища Сталина не только боятся, но и любят - такой уж он человек. Тебя же Лаврентий Павлович, можно только бояться такой уж ты тоже человек.
Народ, аж рты разинул, а грозный нарком начал стремительно охуевать.
Сделав несколько обжигающих глотков, рассудительно:
- Дело конечно твоё, как после меня «рулить» страной Но я бы на твоём месте постарался быть кардиналом Ришелье при Людовике и править его именем. Для этого, тебе надо подружиться с какой-нибудь популярной (но политически простоватой) в народе личностью и потихоньку продвигать его вверх. Он «законно-избранный», ты типа, как самый обычный управленец хотя и самый высокопоставленный. Ему на тебя все жалуются, он тебя при всех «дрючит» Но понарошку.
Указательный палец вверх:
- И «пиплу» приятно и дело делается!
Поймав его взгляд:
- Ежели не последуешь моему совету, Лаврентий, не удивляйся и не пеняй мне - когда тебя потащат в расстрельный подвал
Тот, поёрзав на стуле: