«Ты спрашиваешь у меня разрешения, женился черт с тобой. Жалею ее, что она вышла за такого дурака».
Нажив двоих детей они разбежались Ээээ Кажется в сорок третьем году.
Как тут не вспомнить Высоцкого?
«Пусть Жираф был неправ,
Но виновен не Жираф,
А тот, кто крикнул из ветвей:
Жираф большой ему видней!».
***
Тщательно и не торопясь дожевав, спустя довольно продолжительное время отвечаю:
- Такие вопросы с кондачка не решаются, Василий! Мне надо подумать, посоветоваться с товарищами В общем, подходи через недельку.
После паузы, в свою очередь спрашиваю:
- Всё хотел тебя спросить, да как-то руки не доходили Почему ты решил стать лётчиком, Василий?
Увидев заминку, понимающе усмехаюсь и сам за него отвечаю:
- Потому что среди советской молодёжи это модно - быть лётчиком, да? Потому что в кино показывают, какие они - лётчики, молодцы? Военная форма, «курица» на рукаве и фильдеперсовые синие командирские галифе Девчонки от одного их вида дружными штабелями в койку падают Так, что ли?
То, уклончиво:
- Ээээ Мне нравится летать, ээээ Отец.
Иронически хмыкаю:
- А мне вот нравится рыбу ловить, так что прикажешь? Стать рыбаком?
Киваю на портрет на стене:
- Сталин, он потому и стал Сталиным - потому что делает не то, что ему нравится А то - что надо! Народу надо, Советскому государству Партии, наконец, надо!
Тяжело вздохнув:
- А вот ты, Василий, фамилии «Сталин» не соответствуешь Увы!
За этим явственно слышалось:
«А не сменить ли тебе фамилию, сынок? Чтоб её не позорить».
И он этот намёк отчётливо понял.
Если судить по «послезнанию», отец для Василия Сталина был высшим авторитетом. Других он не признавал и, до конца жизни боролся за то, чтобы носить фамилию «Сталин».
Внимательно, оценивающе рассматриваю под вполне определённым ракурсом и прикидываю хрен к носу:
«Мда В характере не откажешь, какой-никакой ум но имеется, жизненный опыт - он приходит с годами. Но главный отцовский талант политический, у него отсутствовал напрочь на том, как говорится и погорел. А ведь мог бы стать преемником Вождя возможности имелись и причём не малые. К лучшему или худшему это привело бы, чем было «в реале» - когда власть досталась Лысому ублюдку и его кодле? Как знать, как знать Хотя
Хуже не было бы это однозначно!
Куда уж хуже?
А вот лучше вполне возможно. Общества с династическим управлением довольно устойчивы взять хотя бы Северную Корею или Российскую империю - худо-бедно, но просуществовавшую триста лет с небольшим. Недостатки конечно иметься как без них А где их нет?».
Василий, не отрывая взгляда от портрета - как будто спрашивая у того совета, не у меня:
- И что мне делать, чтобы это было надо народу, государству и партии? Чтоб соответствовать фамилии?
Внезапно как обычно, меня озаряет:
«Чтобы иметь шанс стать преемником Вождя, ему требуется стать самостоятельной политической фигурой. А для этого сперва необходимо обрести своё-собственное имя. А чтоб в свою очередь заполучить «имя» - надо выступить с инициативой».
Приняв решение, предлагаю «дело»:
- Ты мог бы поставить вопрос ребром: а нужда ли вообще такая авиация советскому народу, правительству СССР и коммунистической партии
У того челюсть отвисла кишки видны, а я продолжаю, разведя руками:
- Сам бы такой вопрос поставил, да я ж не лётчик! И мне любой из вашей братии если вслух не скажет, так подумает: «Что ты лезешь туда, в чём ничего не соображаешь!».
Вновь показывая на портрет, молвлю озабоченно:
- Это подорвёт авторитет товарища Сталина как главы государства: ведь лётчики любимчики советского народа. А я этого допустить не могу!
Придя в себя, Василий от возмущения заикаясь:
- Как это: вопрос «нужна авиация», или не нужна? Любой школьник тебе скажет, отец: Красный военно-воздушный флот гордость Страны Советов! И он нужен!
Презрительно усмехаюсь:
- «Любой школьник»! Ты лучше скажи: какой у тебя налёт, «красный сокол»?
Тот, гордо:
- Почти тысяча часов на машинах пяти типов!
Сделав глаза по полтиннику:
- «Почти тысяча»? «На машинах пяти типов»? Здорово!
Притворно восклицаю, затем склонив голову набок, с деланным подозрением:
- Сдаётся мне, что ты «несколько» злоупотребляешь нашей общей фамилией, Василий
Тот покраснев как красна девица и отведя глаза, смущённо:
- Скажем так: мне не отказывают, если я хочу полетать.
Хмыкаю понимающе и интересуюсь следом:
- Всем лётчикам «не отказывают» или тебе одному? У всех наших лётчиков с общим налётом так, или только у тебя одного? Сколько часов в среднем налётывает на истребителях хотя бы на «Чайке», выпускник лётного училища которому отказывают, если он хочет полетать?
***
В марте 1940-го года лётные школы ВВС были переведены на ускоренную подготовку с сокращёнными сроками обучения. А чтобы снизить общий уровень аварийности, не придумали ничего лучшего, как прекратить обучать высшему пилотажу.
Потемнев лицом, Василий:
- Мало
Я же:
- «Мало»? Так скоро налёт будет ещё меньше!
Удивляется:
- «Меньше»? Как «меньше»? Для чего, зачем «меньше»? И куда уже «меньше», отец!
Развожу руками:
- Запланировано уже в этом году иметь сто пятьдесят тысяч лётчиков А с увеличением количества уменьшается качество. Это диалектика, доказанная всей историей человечества, Василий! И «человеческий фактор»: наклепать «летающих гробов» - гораздо проще, чем научить летать «начинку» для них.