Указательный палец вверх и с самым умным видом:
- Только человеческая мысль!
Кржижановский слегка надменно:
- Квантовая теория? Буржуазная наука!
- Про эту «науку» и её «буржуазность», мы с Вами позже поговорим для этого я Вас сюда и вызвал А пока слушайте.
Сделав ещё круг возле стола, встаю во главе его и опершись руками возвышаясь таким образом над всей компанией, бомблю дальше:
- А что такое человеческий разум, как не набор мыслей, который может при определённых условиях перенестись в будущее? И причём не просто перенестись и пропасть бесследно, а вселиться в какое-нибудь материальное и желательно человеческое тело
«Театральная пауза» - сам Станиславский бы сгорел от зависти, и:
- Так вот, товарищи: я человек из будущего, попавший в товарища Сталина.
Вижу опешившие лица и выпавшие челюсти, а у имевшего протез Кржижановского в буквальном смысле.
Всей имеющейся силой воли, сдерживая рвотные позывы, делаю замечание:
- Глеб Максимилианович Вы бы подобрали со стола «это» Фу, какая гадость! Некрасиво, да и перед дамой неудобно.
- Шпашибо, Иошиф Вишшарионовиш.
Зря я это сказал!
Все уставились на лежащий на тёмно-синем сукне протез довольно архаичного вида и, всем без исключения изрядно поплохело. А и без того «бледно-зелёному» после перелёта Сорока-Росинскому, сделалось
совсем плохо того и гляди харчи станет метать.
В панике обращаюсь к Поскрёбышеву:
- Александр Николаевич! Срочно проводите Виктора Николаевича в туалет пока он мне рабочее место не заблевал.
Сороку-Росинского увели, Кржижановский вставляет гуттаперчевую челюсть, братья Бонч-Бруевичи переглядываются, Розалия Самойловна смотрит как на врага народа
А до Мехлиса видно только дошло:
- Какие «мысли», какая «квантовая теория», какое «будущее» Что за бред?
Вдруг, враз переменившись в лице он стремительно соскочил и лапая пустую кобуру:
- Вы Вы ТЫ(!!!) - двойник товарища Сталина, засланный разведками капиталистических стран! А настоящий товарищ Сталин погиб вместе с товарищами в подземелье!
Вспомнив, что ему даже застрелиться нечем, он попытался прорваться в секретарскую, вопя во все гланды:
- Так вот что это было! Диверсия!
Мехлис напрасно дёргал ручку двери: она была предусмотрительно заперта снаружи по моему приказу чтоб никто не смог сбежать. Тогда он схватил стул и ломанулся было к окну с твёрдо на писанным на лице намерением разбить стекло и сигануть со второго этажа
Но положение спас Косынкин, выхватив табельный «ТТ»:
- Сядьте на место, товарищ Мехлис! Сядьте!!! Иначе я прострелю Вам ноги!
В этот раз он не сплоховал, молодец.
Тот нехотя послушался, но выглядел далеко не лучшим образом я немало на своём веку покойников перевидал краше его нынешнего и, обеспокоенный Виноградов щупал его за запястье - пытаясь таким образом найти пульс. Потом сунул ему за щеку какую-то пилюлю.
В общем, моё признание в попаданстве и в этот раз было каким-то скомканным, хотя водку вроде не пил и к артисткам лёгкого поведения ехать не призывал
И как это у других получается?
Пришёл и, только сказал: «Я из будущего» - как все тебе тут же начинают жоппу шершавыми языками лизать
Чёрной завистью завидую, блин.
***
Когда обратно привели педагога-новатора, народ (да и я признаться) уже немного успокоился и уже не только с недоумением, страхом или ненавистью посматривал на меня Но и с изрядным любопытством.
Поинтересовавшись здоровьем Сороки-Росинского и Мехлиса и, получив от последнего сквозь зубы что-то вроде «не дождёшься, вражина», я начал:
- Товарищи! Если бы я был иностранным шпионом, или вообще врагом Советской власти разве я бы сделал заявление, что я не Сталин? Наоборот, я бы изо всех сил старался «косить» на него Сами то подумайте!
Не услышав возражений по крайней мере вслух, продолжил:
- Давайте работать в таком формате: я расскажу вам про будущее, отвечу на интересующие вас вопросы по нему, а потом сделаю каждому из вас предложение от которого уверен, вы не сможете отказаться.
Спустя какое-то время Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич, обращаясь к профессору Виноградову:
- А что говорит в этом случае медицина?
Тот с полным понимаем озабоченности, уверенно отвечает:
- Если Вы про психиатрию, то Иосиф Виссарионович абсолютно здоров и находится в твёрдом уме и ясной памяти. Хотя и перенёс совсем недавно мини-инсульт.
Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич:
- Товарищи! Давайте, наконец его выслушаем Может тогда поймём в чём дело.
После этих слов все пятеро уставились на меня, а Розалия Самойловна, с холодной усмешкой:
- Ну, товарищ Сталин или как там тебя Рассказывай про будущее! Только правду и только правду: я брехню за версту чую.
Не отводя взгляда от её колдовски-чёрных - отнюдь не поблекших с возрастом глаз, отвечаю:
- Всё как есть расскажу, кроме моих настоящих фамилии, имени, отчества и дат ваших смертей, конечно
Стараясь не смотреть в сторону Мехлиса который в «моей» истории умер немногим раньше Реципиента, тыкаю большим пальцем себя в грудь:
- Поверьте на слово: очень тяжело жить, считая каждый прожитый день Гитлеру не пожелаешь!
Землячка перебив:
- А когда ты сам умрёшь?
Не люблю таких вопросов, ибо знаю одну историческую байку, в которой вслед за ним - «предсказателю» прилетело топором в лоб и ехидное: «А вот и неправда ты умер сегодня, прямо сейчас!».