Не за что. Выход очень тяжелый, особенно для первого раза.
Я справлюсь!
Хорошо, до свидания.
Через день приступили к укладке парашютов. Задание было очень сложным: произвести диверсию на аэродроме Псков-Южный, сжечь максимальное количество транспортных самолетов и обеспечить наведение авиации дальнего действия на этот аэродром. Ближайший партизанский отряд в 80 км от аэродрома. Здесь, у нас на плацу, крутится секретарь Ленинградского обкома Никитин, он командир партизанского движения в области. Для него тоже укладываем почти пятьдесят грузовых парашютов и набиваем сотню мешков и грузовых контейнеров. По сравнению с современной техникой, есть очень существенные отличия: радистов хотят бросать отдельно от раций. Пришлось ругаться с начальником
ПДС и показывать крепление радиостанций под парашютистом. Мне не хватало только потерять «Телефункены» и «Северки». Следующий день провели на морозе, на аэродроме в Крестцах. Вроде ничего не забыли, но люди замерзли. Наконец начали погрузку на С-47 и ДС-3. В самолетах тоже холодно, но хоть ветер не дует. Фронт пересекаем между Старой Руссой и Шимском. Через тридцать минут дали команду приготовиться. Судя по выражению лица военфельдшера Артемьевой, про шесть прыжков она соврала. Перестегнул ее последней. Но вышли все, никого не пришлось выбрасывать. Внизу темень, и только пять костров показывают площадку приземления. Развязал страховку МП-40, изготовился для стрельбы с воздуха. Приземление было мягким много снега. Надо искать контейнеры с лыжами. Еще в воздухе нашел глазами парашют Жени, после приземления забросил свой парашют в сумку и пошел ей помочь. У нее разбита губа, ударилась при приземлении.
Соврала, что шесть прыжков?
Соврала, не успела я выполнить прыжки, война началась. А так училась в аэроклубе.
Ноги целы?
Вроде бы целы. Гудят только.
Автомат к бою! И пошли.
«Десантник три минуты орел, а остальное время лошадь!» гласит народная мудрость. Идем, сгибаясь под тяжестью парашютов и снаряжения, по рыхлому глубокому снегу. Где-то через четыреста метров раздалась команда: «Стой, ни с места! Пароль!»
Выхухоль, отзыв!
Бобер! Проходи!
Наконец-то розвальни и хоть какая-то тропа. По дороге подобрали еще восемь бойцов, подъехали к кострам.
Где командир?
А вы кто?
Командир роты, позывной «Иволга».
Здесь побудьте, ответил возничий, встал и пошел к группе людей у центрального костра. Вернулся оттуда в сопровождении четырех человек. Один из них, невысокий человек в ушанке со скуластым лицом, запросил пароль.
Куница, отзыв!
Воробей. Здравствуйте! Капитан Герман, командир 3-й бригады.
Капитан Иволгин, командир роты разведки.
Вы к нам?
Нет, товарищ капитан, у нас отдельное задание. Поможете собрать мешки и контейнеры? Там и вам гостинцы.
Да, конечно, но с утра уже.
Лучше сейчас, немцы с воздуха могут заметить парашюты.
Немцев рядом нет, они сюда и не суются. Сейчас соберем ваших людей и то, что сможем, а с утра отправим людей на поиски остального. Так что поехали, капитан, в лагерь, здесь останутся люди встречать оставшихся.
Одну минуту, найду кого-нибудь из своих командиров. Рота! Становись!
Белые маскхалаты зашевелились и быстро построились.
Командирам взводов доложить о наличии людей. Первый взвод!
Командира еще нет, в строю двадцать семь человек, отсутствуют девять, помкомвзвода старшина Силантьев!
Есть! Второй взвод!
Тридцать шесть по списку, тридцать шесть в строю, товарищ капитан. Комвзвода лейтенант Овечкин!
Молодец, Саша. Третий взвод!
По списку тридцать шесть, в строю тридцать пять, нет красноармейца Панфилова. Комвзвода старший лейтенант Коршунов.
Взвод связи!
По списку двадцать четыре, в строю восемнадцать, помкомвзвода сержант Андрейченко.
Минометный взвод!
По списку сорок два, в строю восемнадцать, товарищ командир. Командир взвода лейтенант Таланов.
Ищите своих людей и технику. Василий! сказал я подошедшему старшему политруку Сарову. Остаешься за меня, собрать людей и грузы. Приступайте! Андреев! За мной! приказал я своему ординарцу. Приданные десантники из 3-го воздушно-десантного корпуса задерживают роту, но без них наша операция невыполнима.
Вместе с Германом и еще двумя его людьми забираемся в розвальни, возничий щелкнул вожжами, лошадка довольно шустро зашевелила ногами. Минут через пятнадцать мы были возле землянок в лесу. В землянке хорошо натоплено, но после того как я снял «лешак», возникла легкая пауза. Под «лешаком» была форма немецкого танкиста: короткая меховая куртка, черного цвета галифе. Под курткой такого же цвета мундир с погонами гаупмана. Из куртки я достал письмо Никитина для Германа, тот разорвал конверт, отдал бумажку шифровальщику, а сам начал читать письмо.
Приказано оказать вам всяческую помощь, товарищ капитан. Как вас зовут, кстати? Меня Саша.
Максим.
Так куда вы собрались, Максим?
Псков-Южный.
Ни хрена себе! Одной ротой?
Меньше, остальные прикрывают.
Там такая охрана, за десять километров от аэродрома начинают проверять все.
Здесь где-нибудь есть танковая часть немцев или ремонтные мастерские?