Встаём. Грех за это не выпить. Садимся и начинаем неторопливую трапезу. Сидящий рядом Будённый, за ним его друг Клим Ворошилов, по другую сторону Молотов, подцепляет вилкой солёный огурчик, заводит со мной разговор.
А что, товарищ новый маршал, в обращении слышу лёгкую подковырку, лёгкую и необидную, исполнится тост товарища Сталина или нет?
Товарищ Сталин дал армии хороший срок, успеем, Семён Михайлович, подцепляю вилкой соблазнительный грибочек, шарю глазами по обильному столу, вот если бы назначил срок к 1 мая, я бы засомневался
И в чём же вы засомневались, Дмитрий Григорич? Микоян присоединяется к разговору, а я выбираю салатик с редиской. Где они её только взяли в такое время года?
Не смогла бы армия захватить Германию к маю? Микоян продолжает допытываться.
Армия смогла бы, с наслаждением жую салатик, а вот ещё бутербродик с чёрной икрой страна не смогла бы. Армии нужны боеприпасы, каждый ящик снарядов это сэкономленная жизнь красноармейца. Армии нужно топливо, много топлива. Новобранцы тоже нужны, потери мы всё-таки несём
А почему страна не смогла бы? продолжает приставать Микоян.
Анастас Иванович, ну, что вы, как маленький? Сами же всё знаете! Дефицит алюминия есть? Есть! Не просто же так мы самолёты из фанеры делаем. Дефицит топлива есть? Есть. Я по Москве вижу, как мало машин ездит. Весь бензин на фронт уходит.
И потом, Анастас Иванович, мы же потери не только в живой силе несём. Нападение всё-таки неожиданным было. Мы изрядно складов ГАУ потеряли. Где-то треть. С вооружением, амуницией, боеприпасами а ведь их страна много лет заполняла.
Ваш фронт так много потерял?
удивляется Будённый.
Заметил кое-что интересное. Будённый смотрел на меня косо, когда я был на дружеской ноге с Берией, зато после размолвки с ним Семён Михайлович относится ко мне по-отечески благосклонно. Ну да, напряжённые отношения между ними не секрет. Известен случай, когда вошедший в раж Берия послал команду арестовывать Будённого, а тот схватился за пулемёт. Команда арестовывателей впала в полное охерение. А взбешённый Будённый позвонил Сталину, тем всё и кончилось.
Мой фронт почти ничего не потерял, тянусь к осетринке, уж больно аппетитно выглядит, и где ещё попробуешь. В белорусских речках не водится.
Разбомбили немцы как-то один второстепенный склад, и то, не полностью. Я за всю армию говорю.
М-да, осуждающе качает головой Будённый, подвели нас Жуков с Кузнецовым.
Да я бы так не сказал хороша осетринка, всем рекомендую, получилось прямо по пословице: не было бы счастья, да несчастье помогло. Мой фронт устоял, и вышло так, что Красная Армия воткнула штык в брюхо вермахту.
Ворошилов, и не только он, стихает и прислушиваются. Вокруг меня возникает некая зона внимания, даже Сталин слегка повернулся ухом ко мне.
Но потери всё-таки есть, Анастас Иваныч. И я не об армии. Свой мобилизационный потенциал мы даже на одну десятую не вычерпали. Наша промышленность тоже понесла потери. Какие, вам виднее. Думаю, процентов десять-пятнадцать. Плюс потерянные запасы. Но надеюсь, к лету страна восстановится и завалит нас боеприпасами, обеспечит топливом. И тогда, не сомневайтесь, от немецкой армии останутся рожки да ножки.
Не будем сомневаться, товарищ Павлов, откликается Сталин и снова поднимает рюмку с вином, наша промышленность обеспечит вас всем, чем нужно.
И смотрит со значением на Маленкова, Кагановича и того же Микояна. Выпиваем и за это. А больше не пьём, завтра тяжёлый и ответственный день.
Кстати, Иосиф Виссарионович, кроме всего того, что я сказал, нам к зиме нужна белая краска. Надо готовить технику к боям в зимних условиях. Сейчас у нас маскировка летняя.
Будет вам краска, товарищ Павлов, ещё один взгляд на маршалов от промышленности.
Товарищ Сталин радует меня ещё раз, как раз к десерту. Специально подгадал?
Товарищ Павлов, ми тут посоветовались и решили, что в присоединении Литвы к Белоруссии есть повод и причина. В качестве автономного края пусть будет.
Откровенно начинаю сиять. И срабатывает рефлекторная крестьянская привычка ухватить ещё. Пока дают.
А Восточную Пруссию кому, товарищ Сталин?
Будённый толкает меня плечом и начинает ржать. Сталин улыбается и грозит пальцем:
Не надо торопиться, товарищ Павлов. Торопиться не будем. Вот захватите её, тогда и поговорим.
Прикусываю язык. Иосифу Виссарионовичу только скажи, что намереваюсь к Новому году всю её захапать, он тут же назначит срок к декабрю. Известное дело. А так, сам сказал, не надо торопиться. Вот и не будем. Но никто не помешает мне реквизировать с немецкой территории чего-нибудь полезного. Станки какие-нибудь, маслобойки, в республике всё сгодится. Будем стричь тех, кто по нашу шерсть пришёл.
Традиция затягивать посиделки до глубокой ночи или даже раннего утра сегодня не уместна. Утром рано вставать, ответственное мероприятие впереди. Так что слегка за десять вечера расходимся.
7 ноября, пятница, время 07:50
Москва, Белорусский вокзал.
Борис.
Прибыли мы удачно, с часик назад. По военному и почти зимнему времени поезд опоздал на пару часов. А то ни туда, ни сюда, в пятом часу утра, когда и метро не работает и, вообще, общественный транспорт.