В отличие от лейтенанта, Шеймус выслушал солдат очень внимательно.
Мансур ар-Наджиб? Выходит, вы убили самого Мансура и его головорезов?
Солдаты синхронно кивнули. Вид у них был весьма
растерянный, даже напуганный.
Однако Шеймус покачал головой и приложился к кубку. Ангус! Это ведь он собирался со мной драться в Рачтонге?
Уву. Он, фучий фын. Ангус как раз набрал полный рот сочного винограда.
Однако Родственник того душного святоши, если верно помню. Что один мудак, что другой. Но про Мансура ар-Наджиба говорили, будто у него семь жизней. Вы что, убили его семь раз, парни?
Ангус рассмеялся, чудом не подавившись. Бенедикт сохранил серьёзность, а солдаты не нашлись, что ответить.
Выходит, врали. Как всегда Столько красивых легенд и так мало правды. Дерьмовую историю вы заварили, парни. Порицаю за глупость: она может обойтись отряду дорого. Полжизни на вас положил, а вы едва командиры не смотрят сразу устроите какую-то пакость. Однако хвалю за храбрость и выучку. Вы сразились с очень опасными людьми и перебили их без потерь. Да, это хорошо. Скоро мы во всём разберёмся. Бенедикт, ты об их девке уже позаботился?..
Отдал обозным жёнам. Пусть побудет при них.
Правильно. А остальное?
К дому никто не подойдёт: я выставил охрану. Велел отвечать, что у нас там передовой лазарет. Мансуровских лошадей с улицы убрали. Но один Творец Небесный ведает, кто всё это видел или слышал.
Правильно всё правильно.
Капитан говорил вроде бы благодушно, но чувствовалось: задумался глубоко, и думы те вовсе не из весёлых.
Завтра, разберёмся завтра. И с вами тоже. Шеймус пригрозил солдатам пальцем. Пока что отложим и наказания за глупость, и поощрения за отвагу. Я решу, кто чего достоин. Сейчас нам тут одно осталось десятник ваш мёртв, светлая память. Из того, что вы с Бенедиктом рассказываете, ясно: командир у десятины всё это время был. Плохой или хороший, но был.
По лицу Игги не прочиталось, воспринял солдат эти слова добрым или дурным знаком. Было заметно лишь крайнее волнение, и Ангус парню даже посочувствовал. Лет двадцать назад он сам влипал во всякие истории Держать за них ответ перед командирами неприятно.
Слова капитана лились протяжно.
Значит, так и быть. Жалую тебе чин десятника, Игги. Только не обольщайся: эта история ещё не закончилась. Ни для тебя, ни для остальных. Да это и не поощрение. Ты втравил людей в скверную передрягу: тебе и нести за них ответственность. Всё по-честному.
Игги нравился Ангусу, а лишний раз возражать капитану при солдатах плохо, но сейчас гвендл не мог промолчать:
Десятником у Бенедикта без плаща?
С плащами разберёмся потом. Когда будем покидать город. Плащами, знаешь ли, нынче много трупов накрыто Ладно. Давайте, с глаз долой! А ты, Бенедикт, выпей с нами. Ты отвратительно трезв.
Убраться с глаз капитана солдаты были счастливы след простыл тут же. Бенедикт более приятное распоряжение командира тоже исполнил немедленно. Офицеры подняли кубки а после Шеймус поднял важную тему.
И где же визирь? Так громогласно объявили о его приезде и пропадает до сих пор. Я всё жду скандала насчёт ситуации, сложившейся вокруг семьи Камаля, а скандала нет. Даже обидно. Где он, Ангус?
Несмотря на то, как старательно лейтенант предавался увеселениям, о своих обязанностях он помнил и ситуацией владел. Вытерев рукавом квадратный подбородок, Ангус ответил:
Сиськи мнёт.
Чьи?
Да нет я это ты знаешь, как называется фигурально, вот. Визирь увлёкся похвалами своему дерьмовому войску. Да какими-то их делам-просьбами. И в храм его понесла нелёгкая: грехи замаливать, что ли? Чудак. Вообще-то, мне кажется, он нам это ну даёт время. Вот. Думает, что мы всё-таки разберёмся сами.
Ну и очень напрасно он так думает. Выгребную яму-то вычистили, но подтирать ему зад уже перебор.
Так вроде мы и обещали подтереть?
Не-а, Ангус. Не обещали. Перед штурмом я специально задал ему вопрос насчёт семьи Камаля. И что ты думаешь? Ничего конкретного он из себя не выдавил. Промямлил насчёт «ожиданий», но его ожидания его проблемы. Я обещал Джамалутдину только одно: моя рука не дрогнет. Но что этой рукой делать? Нужен приказ, а визирь не решился отдать его напрямую. Смотри: вот я держу кубок, и рука ничуть не дрожит. Получается, я не лжец.
Ох и недоволен он будет
Шеймус только отмахнулся.
Отношения «ржавых» с нанимателями портились уже давно. С самого похода на Рачтонг когда наёмников сначала торопили насчёт результата, а потом осудили методы, которые позволили его достичь. И та история с несостоявшимся поединком, и поведение Валида в штабе Претензии накопились, конечно, с обеих сторон. Ангус понимал тут у каждого своя правда. Но собственная ему была ближе.
Откровенно говоря, наёмники
и мураддины за четыре года устали друг от друга. Пора уезжать. Получить плату, подлатать раненых, чуточку перевести дух и уезжать.
Капитанский кубок опустел, и мураддинская служанка хотела его наполнить но Шеймус накрыл чашу своей огромной ладонью.
Нет-нет-нет, милая. Не из твоих рук. Ирма!
Ирма хлопотала неподалёку: услышав капитана, встрепенулась и тотчас оказалась возле трона с кувшином в руках.