К чему подобный маскарад? Судя по литературному наследию Пеладана, он вполне мог бы без этого обойтись. В отличие от большинства шарлатанов, он был образованным человеком. Можно усомниться в его познаниях иврита и, вероятно, даже оспаривать его совершенное владение греческим языком, а тем паче задаться вопросом о его компетенции по части ассириологии, но его главный труд «Амфитеатр мертвых наук», безусловно, содержит множество разумных замечаний и возвышенных рассуждений. К сожалению, они перемешаны с выспренними заявлениями, основанными на устаревших и ошибочных научных понятиях или обыденных взглядах.
В ту пору, когда мне довелось столкнуться на своем пути с небольшой группой почитателей сора, они представляли собой лишь кучку снобов, стремящихся во что бы то ни стало отличаться от простых смертных и потому напускающих на себя напыщенный, важный вид. Под духовным руководством сара Пеладана, Великого магистра ордена розенкрейцеров-тамплиеров, можно было надеяться стать чародеем или, по крайней мере, быть провозглашенным «командором Гебура * О. т. Р.-К.», как граф де Ларманди, один из приближенных сара, благодаря которому я смогла собрать большую часть сведений по данному вопросу.
Письмо Пеладана графу де Парманди дает представление об атмосфере, царившей среди «посвященных» ордена:
«Сар Пеладан Великий магистр
Ордена тамплиеров Розы-Креста
своему другу и верному паладину
Графу Леонсу де Ларманди,
Командору Гебура О. т. Р.-К.
Честь и хвала нашему единственному Господу Иисусу и единственному владыке Петру
Мой горячо любимый чудесный Собрат
Блистательный символ розы и креста, давно опошленный глупостью масонов, впервые за многие столетия вновь предстает перед нами во всем красочном блеске индивидуальных порывов к абстрактному идеалу римских католиков...
К примеру величайшего презрения к успеху, покупаемому ценой подлости, который был нам дан в лице Жюля Барбе д'Оревильи, мы присовокупили страсть к объединению, благодаря чему вскоре появится еще один невиданный орден в качестве третьей силы между загнивающим веком и нерешительным Римом братство духовных людей.
Казалось бы, восстановленная нами жесткая субординация вынуждает меня заявить, что ничто в «Эораке» не противоречит ортодоксальному католицизму или классической магии.
Однако я не смог бы ни писать Вам без дружеской симпатии, ни говорить о Бас без восхищения, даже ради соблюдения внешних приличий.
Я не просто одобряю, мой возлюбленный собрат, а встречаю с радостью и ликованием Ваши потрясающие страницы, Вашу прекрасную и праведную горячность, весь этот пыл, являющийся Вашей сущностью.
Вы тот, кому я хотел бы вручить флаг двойного Креста в день битвы. Будьте же тем, кто с первых шагов понесет знамя Розы и Креста к свету.
В Ваших сильных и надежных руках наш черно-белый стяг будет реять все выше и выше!
Позвольте же Вашему брату О. т. Р.-К. обнять Вас, возлюбленный верный граф и благородный командор.
Ad crucem per Rosam ad Rosam per crucem, in ea, in eis gemmantus resurgam .
САР ПЕЛАДАН
Писано в Париже, в святой Троицын день 1891 г.»
Леонс де Ларманди, которому были адресованы
эти вычурные напыщенные строки, был чрезвычайно любезным человеком.
Возможно, некоторые члены Общества литераторов вспомнят его, так как он был одним из них. Я так до конца и не поняла, почему де Ларманди увлекся Пеладаном. Высокопарный стиль книг, презрительное отношение к простым людям, грубые оскорбления в адрес масонов, политиков-республиканцев, евреев и протестантов все это он заимствовал у сара, которому старался подражать.
По своей сути де Ларманди был очень простодушным и бесхитростным человеком, порой способным на такие поступки, которые легко могли бы вывести из себя его учителя-розенкрейцера, доведись тому о них узнать.