За чудеса приходится платить жизнями, проворчала лиера Свена, намекая на судьбу моей матушки.
Жизнь великодушный дар щедрого сердца, возразила мера.
Её слова зацепили меня до глубины души. Я подалась вперед, вглядываясь в серые, почти бесцветные глаза целительницы, светившиеся умом и лукавством.
Дар? разум обожгла догадка Она показалась такой страшной, невозможной, что не могла быть правдой. Поэтому я уточнила: То есть Знающий может отдавать тому, кого исцеляет, не только свою силу, но и жизнь? Однако, если исцеляемый не примет, то
Губы меры дрогнули в едва уловимой усмешке.
Я впала ступор. Единственный, ради кого мама могла пожертвовать собой, это отец. И он Он принял жертву, её жизнь, чтобы выжить самому?
Нет, этого не могло случиться! Отец очень любил маму И вообще, почему мера Фаора заговорила об этом? Она не может знать историю нашей семьи!
Меня разрывало от догадок. В груди поселилось грызущее сомнение, хотелось расспросить Знающую, но я терпела до следующего привала, случившегося только на рассвете.
Вы видите и прошлое? Улучив подходящий момент, вернулась к разговору.
Не задавай глупых вопросов, отмахнулась мера, но её взгляд окончательно убедил, что я поняла намёк верно. Это так расстроило, что я замкнулась.
Лиэн, девочка моя, тебе дурно? Лиеру Свену напугала моя бледность. Хочешь воды с мёдом? Отвара? Булки? Она засы́пала меня раздражающей заботой, когда я больше всего нуждалась в тишине, чтобы осознать жестокую правду, оказавшуюся ещё одним суровым ударом.
Я понимала матушку, любившую отца. Я бы тоже, не задумываясь, сделала всё возможное, чтобы помочь брату. Вот только принял бы Леонид исцеление, ценою в мою жизнь? А отец принял
Весь день я молчала, пока наш обоз не пресёк приграничный горный хребет, и за окном не раскинулись обширные предгорья Тринара.
Тоскливый сизый туман, походивший на чад из пасти древнего дракона-великана, окутывал безграничные каменные пустоши и горы, покрытые снегом. Стоило представить, что мне придётся жить в этом суровом, чужеродном краю, лишённом виноградников, полей, привычного изобилия, накрыла гнетущая тоска.
«Что же ты наделал!» мысленно обращалась я к гхарту Роберту, виновнику моих бед и жестоких открытий.
Глава тринарской заставы отправил в столицу гонца, чтобы сообщить королю Марготу о приезде нашего посольства. Уже скоро нас встретят, а пока мы остановились на приграничном постоялом дворе, чтобы немного отдохнуть,
привести себя в порядок.
Тринарцы живут скромнее шаельцев, питаются скуднее, однако ростом выше, плечами шире И всё тут по-другому, даже воздух Вайра, наслаждавшаяся отсутствием лишней работы, приставала ко мне с болтовнёй.
Я же после того, как вымылась, предпочла отдохнуть, выспаться.
Но пришла Свена и стала уговаривать принарядиться.
Княжна, нагрянут тринарцы с гхартом Робертом, а вы? Не дело княжне выглядеть простолюдинкой.
Потом Леонид проведал меня и передал пожелания отца.
В итоге, вместо того, чтобы дать отдохнуть, мне завивали локоны, отбеливали кожу, подбирали наряды, наставляли
Вот только, когда другой гонец передал князю Шаеля послание со списком гхартов, выехавших встречать наше посольство, оказалось, что гхарта Роберта среди них нет.
Князь впал в ярость. В дурном настроении срывался на Леониде, свите, Свене, слугах Я же нашла прибежище в комнате меры Фаоры и, сидя у окна, на скрипучем, грубо сколоченном стуле, наслаждалась покоем. К тому же разглядывать удивительные вещи, что Знающая везла с собой в сундучке, было так интересно. И поговорить можно.
Вы поехали с нами, потому что ребёнку что-то грозит?
С какой целью спрашиваете, княжна? Думаете отказаться от благословения Светлой? Покосилась на меня мера Фаора, отвлёкшись от перебирания изумительных камней и самоцветов, которые она разложила на столе в одном ей ве́домом порядке.
Я покачала головой, но лукавить не стала.
Грешные мысли иной раз проскальзывают, но разве смею я пойти против?
Выкиньте из головы глупости и слезы. Мужчины избегают таких женщин.
Это ваш совет?
Наблюдение за долгую жизнь.
Я улыбнулась.
Не буду.
Вот и славно. А в Тринар я еду по своим делам, честно призналась мера. Совпали наши пути, и только.
Глава 7
Видишь, Лиэн, Маргот придаёт большое значение нашему посольству. Ему необходим «Вечный мир» между нашими странами, торжествовал отец, окидывая взглядом процессию, растянувшуюся на несколько улиц.
Хотела напомнить ему, что нам этот мир тоже важен, однако он шикнул, опасаясь чужих ушей, и, пришпорив статного гнедого коня, отъехал от кареты. С грустью проводив его взглядом, я неожиданно поймала себя на мысли, что моё доверие к отцу пошатнулось. Стало неуютно, одиноко, и только тёплая улыбка брата помогла сдержать подступающую горечь.
Чтобы никто не заметил моей печали, повернулась к окну и смотрела только в него.
Люди толпами выстраивались вдоль дорог, улиц, бесцеремонно разглядывали наше посольство, тыкали пальцами, особенно в меня. Мои белоснежные волосы и для Шаэля редкость, а для темноволосых тринарцев вовсе диво невиданное. Хорошо, что с детства я привыкла к вниманию, не боялась многолюдных собраний, наглых зевак. К тому же по совету меры Фаоры старалась держаться с достоинством, но не заносчиво, чтобы завоевать людские сердца.