Я не могу принять этого, ответил советник, и значительная часть драконов едва заметно загудела в знак согласия. Да, ты решил, и мы не ослушаемся, потому что еще у горы ты сказал свое Слово, и мы знаем, что ее воля это твоя воля. Но пока ты разрешил говорить свободно, я не могу не говорить.
Я хочу слышать вас, без сомнений проговорил Нории. Говорите.
Его пальцы чуть сжались, но Ангелина и так все понимала. Нужно дать им свободу высказаться, чтобы озвучены были самые черные, самые тяжелые мысли. Потому что, оставшись в душах, они будут разъедать их изнутри. А выплеснутые, могут больше не вернуться.
Не слишком ли ты поддался чувствам, Владыка? вступила в разговор одна из дракониц с низким, звучным голосом и широкими скулами. Мы все ощущаем сенситивные потоки между вами, но не туманят ли они тебе голову? Я согласна с советником Эфили, мы можем почитать дочь Красного как твою жену, но отдавать ей правление неразумно.
С каких это пор чувства у драконов стали чем-то нежелательным или способным затмить разум, советница Оти́ди? осведомился Нории.
Возможно, с этих самых? не дрогнув, парировала драконица.
Брак Владыки и Владычицы благословен Отцом-Воздухом и Матерью-Водой, вмешался хитрец Ветери и легко улыбнулся Ангелине прежде, чем снова перевел взор на Отиди. Не хочешь ли ты сказать, что они ошиблись и связали Владыку с той, кто может влиять на его рассудок и вредить Пескам?
На этот раз шум в зале был более доброжелательный, слышны были возгласы: «Он прав, прав!» Советница Отиди нахмурилась, но промолчала.
Став Владычицей, дочь Красного попала под твою защиту, заговорил еще один, сосед советника Эфили. Но разве она перестала быть дочерью нашего врага, которой ты заставляешь нас
служить?
Внутри Ани медленно закипал гнев, и только прохладное поглаживание пальцев Нории и спокойствие, которым он щедро делился, не позволяли ей взорваться.
Странно, что мне приходится напоминать, что вы служите не человеку или дракону, а Пескам, напомнил Владыка. Дочь нашего врага, советник Де́и, уже послужила Пескам больше, чем многие здесь собравшиеся.
Но она восстанавливает то, что разрушено из-за Красного Седрика, почти крикнул еще кто-то.
Не обязана ли она это делать? поддержала одна из дракониц.
Вскочил Мири.
Владычица согласилась отдать свою жизнь, чтобы жили Пески! Крикнул он, повернувшись к драконам. Все прошлые дни отдавала свою силу, чтобы Владыка мог питать вас, еще не выбравшихся из камня, чтобы он мог лечить вас, чтобы у него были силы звать вас! У вас хорошая память, но об этом вы забыли?
Начался шум. Драконы начали вскакивать с мест, перекрикивать друг друга.
Это все малая плата за то, что случилось с нами, с нашими родными!
С нерожденными детьми, которые так и не развились в окаменевших яйцах!
За то, что сделали с нами, весь род Рудлог должен быть уничтожен!
Ты сам, Владыка, своею рукой, должен был взять ее жизнь за смерть отца и матери! В воздаяние!
Раздались поддерживающие возгласы, и женские, и мужские, впрочем, тут же оборвавшиеся в тишину будто кричавшие осознали, что именно они предлагают и поддерживают. Глаза Нории за мгновение налились вишневым, лицо заострилось, стало хищным но тут по залу пронесся ледяной ветер, оставивший на малахите разводы изморози, и с неожиданной силой прозвучал голос Ангелины:
Хватит!
Все взгляды снова скрестились на ней, вставшей на ноги. Нории тоже поднялся, но она выставила ладонь, останавливая его и заглядывая в глаза с молчаливым приказом, и сняла с руки защищающий ее брачный браслет. Вложила его в ладонь мужу и, вытащив у него из ножен на поясе нож, спустилась по ступеням малахитовой ротонды.
Вы хотите крови, проговорила она, обводя зал посветлевшим взглядом и сжимая клинок, вы решили, что это облегчит вашу горечь и тяжесть. Что же, я сняла брачный браслет и дала вам возможность пролить мою кровь. Сделайте это, и я обещаю, что вам не будут мстить. Кто из вас хочет убить меня? Может быть ты, советник Эфили? она мягко подошла к нему, протянула нож. Хочешь?
Он встретился с ней взглядом, вздрогнул, взглянул тяжело и отвернулся.
Или ты, советница Отиди?
Драконица покачала головой, и Ангелина пошла дальше, разглядывая каждого. Спиной она чувствовала взгляд Нории. Но он не двигался. Он понимал, что она делает.
Кто хотел справедливости? говорила она, шагая туда, где стоял крикнувший про воздаяние. Драконы поднимались, когда она подходила, драконы отводили взгляды. Кто хочет мести?
Она протягивала кинжал то одному, то другому и рука ее не дрожала. Смотрели по-разному: и с болью, и с ненавистью, и с одобрением, и с восхищением, и со стыдом. Но никто не брал.
Ты ведь желал моей смерти? сказала она, остановившись перед драконом возраста Энтери и глядя на него снизу вверх. Именно он прокричал про долг жизни. Глаза его были тусклы и мрачны, скулы остры как бритвы, и сам он был изможден больше других. Возьми.
Он первый из драконов коснулся ножа и она почувствовала, как замерли окружающие, почувствовала, как готов сейчас заговорить Нории, чтобы остановить все. Как тяжело ему оставаться на месте и позволять ей продолжать демонстрацию.