Катерин, ко мне повернулся Марат. А это не твой докторишка случаем?
Как видишь, не только мой. Он у нас общественный, как туалет в торговом центре.
Олень толкнул в бок Мороза и что-то шепнул ему на ухо. Дед с подозрением покосился на меня, но корпоративная солидарность пересилила мужскую.
А сейчас, поздравление от Снегурочки. Внученька моя тоже хотела бы сказать пару слов молодой паре, громко выдал мой коллега и жестом пригласил меня.
Нет, я не хотела устраивать сцен или разборок, и уж тем более впадать в истерику преданной женщины. Нет, это все недостойно меня. Я умница и красавица, хорошо, что Бог отвел от такого Гиппократового аспида, а розовые очки разбились о суровую реальность.
Шла я долго к вам, друзья начала я, выдавливая буквально из себя улыбку.
Взгляд встретился с испуганными глазами Кирюши. Интересно, когда он заказывал себе организационное сопровождение, чем думал. Неужели не смотрел на название фирмы? Ну вот какой дурак станет заказывать в агентстве своей девушки аниматоров для организации красивого предложения руки и сердца, но для другой? Было так много вопросов, но ответ был только один. Он не очень-то и интересовался моей работой, да еще и так, что даже не потрудился запомнить, где я работаю. Козлина.
Катюш заикнулся возлюбленный, понимая на сколько сильно он попал.
Желаю Вам не ошибаться в людях, Настенька, я сосредоточилась на любовнице Кирилла. Не будьте слепы, однажды эта жертва несправедливого руководства предаст и Вас.
Осознание промелькнуло в широко распахнутых глазах Настюши. Вот и хорошо, что дошло.
Ком подкатил к горлу, и я, шмыгнув носом развернулась и полетела в сторону выхода.
Уже на улице вдохнув морозный воздух, я кое-как постаралась успокоить стук сердца, но эта боль еще долго будет жить во мне. Отпустить такое предательство будет невозможно.
Не переживай, Катюх, Марат ему в жбан прописал, за тебя отомстил, рука сочувствующего Морозова упала мне на плечо, и я благодарно кивнула, даже не глядя на него.
Бог судья ему, отозвалась, заглушая крик боли в душе.
Мы ж не знали Ты же понимаешь, куда Гургеныч скажет, туда и едем.
Понимаю, мой голос глухо прозвучал, словно совсем и не мой вовсе.
Ну что, возвращаемся на базу? весело предложил подоспевший Олень. Там твой доктор отправился на рентген проверять степень сотрясения мозга. Но не переживай, мозга там и не было, так что сотрясаться нечему.
И я поверила. Проведя руками по лицу, словно сбросила с себя груз последних нескольких лет и улыбнулась. А жизнь ведь прекрасна. Пусть весь балласт остается в этом году, а в следующем только верные и преданные люди окружают меня.
Вот пожелала сама себе добра и на душе полегчало.
Я посмотрела на спутников. Они были напряжены. Марат потирал ушибленные костяшки на правой руке, а Дед выжидал моей запоздалой реакции.
По коням, парни. Нам еще Армена Гургеновича «радовать», а потом отправимся по домам к тазикам «оливье» и мандаринам!
Коллеги воодушевились, переглянувшись и подхватив меня под руки, тормознули такси, в которое мы поспешили сесть.
Впереди ждал долгий и муторный разговор, ведь от Кирюши у нас была только предоплата, в виде аванса, переведенного в агентство, а остальной куш мы должны были получить на руки уже по факту проведенного представления.
Что ж, этот разговор я беру на себя.
Машина притормозила у самого входа перед большим баннером «Праздник на любой вкус и кошелёк». Марат расплатился за машину, и мы отправились на допрос с пристрастием от шефа.
4
Мы же не специально, потупив взор попытался что-то сказать Марат, сняв с себя морду оленя.
В широком душном костюме было жарко, если не сказать как в парилке, но парень стоически терпел, и даже пытался донести до руководства, что оно само так вышло. Кирюшу же никто не заставлял вести игру на двух полях. Пахарь, ё-моё! Чтоб «плуг» отсох!
Да-да, Маратик, дорогой, с акцентом задумчиво произнес Армен Гургенович. Я знаю. Это не ты его ударил это он сам споткнулся и об твой кулак пару раз головой и глазом ударился.
Что-то не нравился мне спокойно-задумчивый тон шефа. Неужели жена пистона вставила за порабощение рабов в костюмах.
Мы сожалеем, выдавил из себя Мороз, утирая пот со лба.
Ему-то хуже всех. Мало того, что тяжелая шуба грела нехило, так еще и накладной живот, я уже молчу о бороде, бровях и усах.
Да-да, родной, я знаю. Вы свободны.
Парни переглянулись, не сразу осознав, что босс даровал нам вольную. Затем мы поднялись и направились к двери.
Спасибо, Армен Гургенович, пролепетала я.
А тебя, Смирнова, я попрошу остаться, уже более жестким голосом выдал шеф, в голосе которого не осталось и тени акцента.
М-да, и тут Штирлиц понял, что попал.
На самом деле, мне было уже все равно, что мне скажут и какие меры наказания применят. Я потратила лучшие годы своей жизни на змея, предавшего и ужалившего. Он растоптал не просто мое самолюбие, он плюнул мне в душу.
Я уволена? скорее всего в голосе проскользнула надежда, раз брови руководителя удивленно поползли в верх.
А я начала теребить пуговицы на шубке, да так, что нитки одной не выдержали и она покатилась по полу. Закатив глаза, перешла ко второй и последней застежке. Потом подниму потерю.