Вилайди сгруппировал вокруг себя мелочь со способностями и начал с ними заниматься. Его целью было не подготовить группу спецов-танцоров, а организовать ребятишек на время длинных зимних каникул, чтобы не скучали без дела. Здесь переход с одного года обучения на другой происходил как раз зимой.
Когда снег окончательно закрепился на планете, все развлечения передислоцировались на улицу. Основными соперниками среди домов были построены две крепости, женская и мужская. И объявлена натуральная снежная войнушка. Обычно более родовитые женщины в такие игры не играли, только смотрели с завистью, как веселятся рабы и служанки. Но, так как сейчас среди рабов и служанок очень часто мелькали головки их госпожи и наследницы соседнего дома, можно было снизойти и позволить и себе тоже повеселиться.Иногда случались интересные ситуации, когда парень и девушка, заигравшись и забывшись, весело смеясь, падали в снег, и в итоге парень оказывался сверху. Смех на какое-то время стихал, юноша, покраснев, подавал девушке руку, чтобы помочь встать, враги разбегались к своим командам. Но вечером совершенно неожиданно сталкивались и девушка затаскивала драгоценную добычу к себе в комнату. Когда перед тобой не просто симпатичный раб, а человек, с которым ты вместе проводишь вечера, смеешься, слушаешь песни под гитару, танцуешь... Да, Айрин обучила Вилайди, а потом уже они вместе произвели фурор и сделали популярными парные танцы. Так вот, когда перед тобой не просто симпатичный раб, а человек, то обращаться с ним хочется по-человечески. Ну, в меру воспитания, конечно.
Эйнри в те вечера, когда приезжала Кэйтайриона, по молчаливой договоренности оказывал внимание ей. Но, опять же по молчаливой договоренности, такие приезды происходили раз в неделю. Не чаще. Из всей своей пятерки не ревновала Айрин только Сайни. За его моральным обликом следил Лейхио. Остальные мальчики были ЕЁ!! И беременность только расширила и углубила ее чувство собственности.
С того момента, как ее впервые замутило утром, спали они вчетвером. Благо, заказанная кровать в полкомнаты уже давно стояла на своем месте. Правда, они именно спали, никакого секса: ни спокойного, ни бурного в последние две недели не хотелось. Хотелось лежать под боком у Дэйниша, закинув ногу на спящего
бы знать, что иногда... Но у него ж - тикусйо! - характер. Один раз первым предложил - взяли. Теперь надо ждать, чтоб Эйнри предложил. А тот забавляется, провоцирует и больше ничего. Да и зачем он Эйну сдался? У него две госпожи и Вилайди на закуску. И тогда-то было непонятно, почему повелся. Пожалел, гад, наверное! И взял так, чтобы больше не хотелось. А ему хочется... Все равно хочется!И вот сегодня блондинчик наконец размазал его по стенке: "Что, хочешь меня?". Заорать бы: "Конечно, хочу!", но вслух лишь процедил: "Что, похоже?". А его - за воротник рубашки от стены и снова в стену: "Похоже, что ты готов лечь и под меня, и под Вилайди, лишь бы мы взяли тебя третьим. Такой зуд в заднице? Или госпожа ласки не додала?!". Гад, не смей про госпожу! Без того перед ней до сих пор за тот случай стыдно. "Что у нас с госпожой, тебя не касается! И третьим я к вам не пойду" рыкнул, зло а самому больно, потому что думал уже об этом.Губы к губам, почти касание, и рука Эйнри уже у Дэйниша в штанах, мышцы живота сокращаться начинают, задница предательски сама раскрывается навстречу его пальцам, глаза начинает туманить... И голос Эйна, полный ехидства: "Я сейчас отымею тебя тут, лицом в ковер, без предварительной ласки, и ты будешь стонать от удовольствия, как бордельная шлюха".Тикусйо, буду ведь... Зачем сопротивляться? Надо лишь тихо прошептать: "Да!".Да, да! Ну, возьми же меня! Ты обещал! В ковер - так в ковер. Без ласки - так без ласки. Ну, не буду видеть твои глаза, когда ты вставляешь в меня. У меня хорошая память, мне твой взгляд по ночам снится, и я просыпаюсь, на спине и с одеялом палаткой или на животе и с пятном на простыне.Теперь в голосе Эйна звучит изумление: "Что, согласен даже на такое?" и на ухо, с пренебрежением: "И смазку на тебя переводить жаль..."Обидно, до слез в глазах обидно, зачем он так?! Я же не пристаю к нему, не домогаюсь, тикусйо! За что он так?!И тут блондинчик применил запрещенный прием: "Ва-алче-ено-ок!", нежно в ухо, тва-арь! Дальше до удара бывшего друга в живот ничего не вспоминалось. Обида, боль, злоба...А потом приятное такое ощущение его в своих руках. Покорного, тихого... И все отступило. Все сразу стало ясно. Тикусйо! Он кретин и забыл совсем, как было больно и хотелось провалиться от стыда, когда услышал: "У нас мальчик!". И это он и их госпожа. Она же другая, не такая как все здесь... А у Эйнри-то местная, венговская."Это генетика, Эйн, ты не виноват. Так же как и я в том, что хочу тебя!" - сказал и отпустил.
И вдруг неожиданно: "Интересный способ давать отдых глазам и мозгу". Госпожа! Тикусйо!!! Они устроили драку на женской половине дома, у него губа разбита, и... Да, синяк на скуле будет, точно. Блондинчик вообще в мясо, хотя он вроде по лицу и не бил. Только в самом начале. Так разворотить с одного удара?..- Эйн, ты как? Зубы целы?!- Отвали! - и вверх кулак с поднятым средним пальцем.- Хорошо, мальчики, развлекаетесь, пока никого нет рядом. Красавцы. Оба. Кто первый начал?"Я" и "Я, госпожа", - прозвучало одновременно, почти хором.- Понятно, значит, накажу двоих. Драка между рабами со следами на лице у каждого, да еще на женской половине. Да еще и в присутствии госпожи.Последнее обвинение было несправедливым, и Дэйн не выдержал:- Нечестно! Мы без вас начали драку! И драку начал я.- А он тихо сидел, с бумагами разбирался? Ты подошел и вмазал ему в лицо с такой злобой, что скулу свернул?Дэйниш отвел глаза в сторону. Долго рассматривал пейзаж за окном, хотя чего там смотреть? Все белое...- Да.- Что "да"?- Он просто стоял, а я ему...- Госпожа, это я его спровоцировал, специально! - держась за скулу и морщась от боли, влез Эйнри.- Вот я и говорю, быстро ОБА сначала к лекарю, а потом жду вас в своей комнате.