Где-то слева тем временем оглушительно завыли волки, несколько орков открывали загон и выводили животных наружу
От расправы меня спас только по-старчески дребезжащий крик:
Стойте! Не стреляйте!
Шаман растолкал воинов и уже спешил ко мне, насколько ему позволяли его древние тощие ноги. Я плохо различал орков, но этого деда узнал сразу. В пятаке у него было три ноздри, да это же мой старый знакомый! Тот самый шаман с непроизносимым именем, который и призвал меня в этот мир.
Ну здравствуй, хрипло произнес шаман, буравя меня взглядом, Не такой встречи я ожидал, герой.
Орки вокруг зарычали. Их этот разговор явно не радовал, они были готовы разорвать меня на куски. Судя по всему, шаман был тут единственным, кто еще рассчитывал на снисхождение людей.
Я не герой, печально ответил я, Да и вы сами меня бросили, разве не помните?
Да, бросили, признал шаман, И были правы. Ты человек. И от тебя не жди добра. Ты только что доказал это, принеся моему народу боль и смерть. И ты не изменишься. Человечья порода чистое зло, воистину. Но зачем ты здесь?
Люди пришли сюда, чтобы разыскать Аменахина, объяснил я, Император полагает, что вы похитили этого человека. Император требует вернуть его.
Орки зарычали еще пуще прежнего. Вот только теперь их агрессия была направлена не только на меня, но и на старого шамана. Я не понимал, что именно сейчас происходит, но догадывался, что шаман на самом деле как-то причастен к исчезновению
этого загадочного Аменахина.
Аменахина никто не похищал, вздохнул шаман, не обращая внимания на негодование своих сородичей, Но это уже неважно. А что будет, если мы вернем Аменахина? Нас пощадят?
Вот это был хороший вопрос. Я-то знал ответ на него, но не был уверен, что мне нужно его сейчас озвучивать оркам. С другой стороны, врать было просто глупо. Кто бы поверил моим заверениям, если бы я сказал, что орков помилуют?
В милосердие людей не поверил бы даже гоблин, про орков и говорить нечего.
Так что я просто печально покачал головой. Всё было понятно и без слов.
Значит, мы все уже мертвецы, констатировал шаман.
Глаза стоявших рядом орков наполнились мрачной смертной решимостью.
Давайте хотя бы выпустим кишки вот этому подонку! прорычал самый накачанный самец, потрясая огромным топором, Во имя Праматери и нашего погибшего племени!
Я взялся за свою булаву, отлично понимая, что шансов выбраться отсюда живым у меня нет. Но в принципе оно и логично. Орки призвали меня в этот мир, а теперь они же помогут уйти в следующий на этот раз загробный.
Нет, неожиданно заявил шаман, Нет, он переговорщик. А мы не люди, Зрткчмрт. Вспомни о чести! Орки не убивают переговорщиков.
Так что мне передать своим? спросил я.
Радости от того, что орки меня отпускают, я почему-то не испытывал. Мне было просто невыносимо стыдно, что я не в силах остановить весь этот кошмар, вот и всё.
Передай, что Аменахин мертв, изрек шаман, и его слова прозвучали, как смертный приговор.
Приговор для орков.
Я кивнул, потом махнул рукой дракону, наворачивавшему круги над лагерем.
Мой жест заметили, дракон тут же стремительно спикировал вниз. Орки вновь начали его обстреливать, но в меня ни одна стрела не полетела зеленорылые были верны своему слову.
Сев швырнула мне длинный ремень. Я схватился за него, и земля ушла у меня из-под ног. Когда я забрался вверх по ремню на спину дракона, ящер уже снова парил над лесом, вне досягаемости орочьих стрел. Второй дракон, на котором сидели лучники, следовал за первым командирским.
Рад, что вы меня не забыли, хмыкнул я, обвязываясь ремнями безопасности.
Да я бы с удовольствием сжег тебя вместе с твоими дружками, без обиняков пояснил командир, Но тогда я бы не узнал их ответа. Так что там с Аменахином? Они его отдадут?
Аменахин умер, передал я слова шамана, По крайней мере, так сказал главарь орков.
Сев в ужасе ахнула. А вот командир, наоборот, обрадовался.
Ну и замечательно, заявил он, Будь Аменахин жив нам бы пришлось искать его и перерывать этот сраный лагерь целиком. А это всё равно, что копаться в нужнике. А теперь мы можем спокойно придать всех зеленорылых огню. Настало время ДРАКОНАЦИИ, ха-ха! АХ-ХА-ХА!
Вы уверены? драконовод, как и требовал того устав драконьих наездников, решил уточнить приказ.
Уверен в этом также, как в том, что у меня самый длинный член во всем мире, ответил командир, Фигачь! Зажжем костер во славу системы и императора!
Оба дракона снова резко начали снижение, они уже даже открыли пасти
А я понял, что я окончательно запутался. Кто я такой? Что я тут делаю? Зачем я вообще в этом мире? В чем вообще смысл всего этого дерьма и бессмысленного насилия?
А, плевать
Там внизу были тысячи орков, в том числе детей и женщин, и они сейчас умрут. Страшно и мучительно, пылая заживо. Умрут из-за какого-то Аменахина, причем даже непонятно, похищали ли они на самом деле этого Аменахина.
Я уже дошел до последней черты. Я вдруг ясно осознал, что мне конец при любых раскладах. Я враг и для орков, и для людей, и даже для самой системы. Тупо отверженный. Я никто.
И я сорвал с пояса булаву, в потом со всей силы ударил сидевшего впереди меня драконовода по голове. Удар вышел что надо. Не зря я качал навык молотобойца.