Я иду.
Он дошли до библиотеки, двери которой были наполовину открыты, и откуда доносился гомон голосов. На мгновение Джослин помедлила, на ее лице читалась напряжение.
Клэри положила руку на дверную ручку.
Ты готова? До сего момента она не замечала, во что была одета мама: черные джинсы, ботинки и черная водолазка. Как будто не задумываясь, она надела то, что больше всего напоминало боевое снаряжение.
Джослин кивнула дочери.
Кто-то в библиотеке отодвинул всю мебель, освободив большое пространство посередине комнаты, прямо на мозаике Ангела. Там стоял массивный стол: огромный кусок мрамора балансировал на руках двух преклонивших колени каменных ангелов. Вокруг стола восседал Конклав. Некоторых его членов, например, Кадира и Маризу, Клэри знала по именам. Остальные лица ей были не знакомы. Мариза стояла, отстукивая пальцами каждое имя, которое произносила вслух:
Берлин, говорила она. Выживших нет. Бангкок. Выживших нет. Москва. Выживших нет. Лос-Анджелес
Лос-Анджелес? переспросила Джослин. Там же Блэкторны. Они
Мариза выглядела удивленной, будто не сразу поняла, что пришла Джослин. Ее голубые глаза переместились на Люка и Клэри. Она казалась усталой и измученной, ее волосы были тщательно убраны назад, на рукаве строгого пиджака виднелось пятнышко от красного вина или крови?
Там выжившие есть, сказала она. Дети. Сейчас они в Идрисе.
Елена, произнес Алек, и Клэри подумала о девочке, которая сражалась с ними против Себастьяна в Буррене. Она вспомнила ее в нефе Института, темноволосый мальчик цеплялся за ее запястье. Мой брат, Джулиан.
Подруга Алины, выпалила Клэри и заметила, что Конклав смотрит на нее с нескрываемой враждебностью. Как и всегда, будто то, кем она была и что собой представляла, не давало им по-настоящему ее увидеть. Дочь Валентина. Дочь Валентина. С ней все в порядке?
Она в Идрисе, с Алиной, ответила Мариза. Ее младшие братья и сестры выжили, хотя со старшим братом, Марком, похоже, возникла проблема.
Проблема? подал голос Люк. А что именно произошло, Мариза?
Думаю, мы не узнаем всей истории, пока не доберемся до Идриса, сказала Мариза, приглаживая свои уже и без того зализанные волосы. Но произошли нападения, несколько в течение двух ночей, на шесть Институтов. Нам неизвестно, как сильно они пострадали, но мы знаем
Себастьян, произнесла мама Клэри. Ее руки были убраны в карманы черных брюк, но Клэри предполагала, что если бы видела их, то они были бы сжаты в кулаки. Проясни ситуацию. Мой сын. Ты бы не вызвала меня сюда, если бы он не был ответственен. Ведь так?
Взгляд Джослин встретился с глазами Маризы, и Клэри задалась вопросом, а не так ли все было, когда они обе состояли в Круге: острые края их личностей терлись друг о друга, вызывая вспышки.
Не успела Мариза ответить, как распахнулась дверь, и вошел Джейс. От него веяло прохладой, голова была не покрыта, а светлые волосы растрепались на ветру. На руках, покрытых новыми и старыми шрамами от Знаков, не было перчаток, от погоды кончики пальцев покраснели. Он увидел Клэри и быстро ей улыбнулся, а потом сел на придвинутый к стене стул.
Люк, как обычно, пытался наладить мир:
Мариза? Себастьян ответственен?
Мариза сделала глубокий вдох.
Да, ответственен. И с ним были Омраченные.
Конечно, это же Себастьян, сказала Изабель. До этого она сидела, уставившись в стол, а теперь подняла голову. Лицо ее застыло в маске ненависти и злобы. Он сказал, что придет вот он и пришел.
Мариза вздохнула.
Мы полагаем, он атакует Идрис. Так нам сообщает разведка. Не Институты.
Значит, он сделал то, что вы не ожидали, проговорил Джейс. Он всегда делает то, что вы не ожидаете. Может, Конклаву пора уже
это спланировать? голос Джейса стих. Я говорил вам. Я же говорил вам, что ему нужны еще солдаты.
Джейс, сказала Мариза. Ты не помогаешь.
А я и не пытался.
Я подумал, что он сначала нападет сюда, сказал Алек. Учитывая то, что до этого говорил Джейс, и действительно, все, кого он любит и ненавидит, находятся здесь.
Он никого не любит, отрезала Джослин.
Мама, перестань, одернула ее Клэри. У нее больно в груди колотилось сердце, и в то же время ее охватило странное чувство облегчения. Все это время все ждали, когда придет Себастьян, и вот он. Теперь ожидание закончилось. Теперь начнется война. Так что же нам делать? Защищать Институт? Прятаться?
Дай-ка угадаю, проговорил Джейс, его голос сочился сарказмом. Конклав соберет Совет. Еще одно заседание.
Конклав призывает к немедленной эвакуации, проговорила Мариза, и в это мгновение все замолчали, даже Джейс. Все Институты должны опустеть. Все Конклавы должны вернуться в Аликанте. Стража вокруг Идриса будет удвоена послезавтра. Никто не сможет войти и выйти.
Изабель сглотнула.
Когда мы покидаем Нью-Йорк?
Мариза выпрямилась. Вернулась ее обычная властность, губы сжались в тонкую линию, челюсти решительно стиснуты.
Идите собирайтесь, сказала она. Мы уезжаем сегодня вечером.
2 Вставай или умри
В темноте что-то задвигалось, ее руку накрыла чужая, и вспыхнул свет, ослепляя ее глаза. Эмма ахнула и отползла назад, прижимаясь к подушкам тут она, наконец, поняла, что лежала на кровати, с грудой подушек под спиной и обмотанным вокруг мокрого тела одеялом. Она часто заморгала, пытаясь привыкнуть к свету и сосредоточиться.