Кассандра КлэрГород священного огня
Пролог. Падай, как дождь
С другой стороны, в Лос-Анджелесе она всегда такая. Одним ясным зимним утром родители девочки оставили ее у Института на холмах, за автострадой тихоокеанского побережья с видом на океан. Небо было безоблачным и тянулось с утесов Пасифик Палисейдс до пляжей Пойнт Дам.
Отчет о демонической активности в районе береговых пещер Лео Каррилло пришел за ночь до этого. Карстаирсам было поручено разобраться с ситуацией. Позже Эмма вспомнит, как ее мама заправила выбившуюся прядь волос за ухо, предлагая отцу нарисовать руну Бесстрашия, и как Джон рассмеялся, отвечая, что испытывает недоверие к новомодным рунам. Ему хватало и тех, что были записаны в Серой книге. В тот момент Эмме было невтерпеж, она быстро обняла родителей, прежде чем кинуться по ступенькам Института с подпрыгивающим рюкзаком между лопаток, а те лишь помахали на прощание.
Эмма была рада возможности тренироваться в этом месте. Мало того, что там жил ее лучший друг Джулиан, но еще и внутри царило ощущение, будто она влетала в океан. То было огромное строение из дерева и камня, стоявшее в конце длинной галечной аллеи, извивавшейся по холмам. Каждая комната, каждый этаж был с видом на океан, горы и небо; на бурлящие просторы синего, зеленого и золотого. Девочка мечтала забраться на крышу вместе с Джулсом пока этому плану мешали родители чтобы посмотреть, тянулся ли вид до самой пустыни на юге.
Передние двери легко распахнулись под ее знакомым прикосновением. Лестничная площадка и нижние этажи Института полнились взрослыми Сумеречными охотниками, шагающими взад и вперед. Наверное, у них какая-то встреча, предположила Эмма. Она заметила отца Джулиана Эндрю Блэкторна, главы Института посреди толпы. Не желая размениваться на приветствия, она бросилась в раздевалку на втором этаже, где сменила джинсы и футболку на тренировочный костюм не по размеру широкую рубашку, свободные хлопковые штаны и, самое главное: клинок, перекинутый через плечо.
Кортана. В переводе «короткий меч», но для Эммы он не был коротким. Клинок был длинной с ее предплечье сверкающий металл с выведенными словами, которые каждый раз вызывали у нее дрожь по позвоночнику: «Я Кортана, той же стали и закалки, что Жуаёз и Дюрандаль». Отец объяснил, что это значит, когда впервые вручил меч в ее десятилетние руки.
Можешь пользоваться им на тренировках до восемнадцати лет, тогда он станет твоим, сказал Джон Карстаирс, улыбаясь, пока ее пальцы обводили слова. Ты понимаешь, что это значит?
Она покачала головой. Часть про «сталь» девочка понимала, но про «закалку» нет. «Закал» ассоциировался с «темпераментностью», а отец всегда предупреждал, что ее она должна контролировать. Какое отношение это имело к клинку?
Ты же знаешь о семье Вэйландов. Они были известными изготовителями оружия до того, как Железные сестры начали ковать все клинки для Сумеречных охотников. Кузнец Вэйланд выковал Экскалибур и Жуаёз, мечи Артура и Ланселота, и Дюрандаль меч героя Роланда. Твой клинок они сделали из той же стали. Сталь должна быть закаленной она подвергается высокой температуре, достаточно жаркой, чтобы расплавить или уничтожить металл чтобы сделаться сильнее. Он поцеловал ее в макушку. Карстаирсы пользовались этим мечом многие поколения. Надпись напоминает нам, что Сумеречные охотники орудие Ангелов. Закалите нас в огне, и мы станем сильнее. В страданиях мы выживаем.
Эмма едва могла дождаться прохождения шести лет до своего восемнадцатилетия, когда она сможет путешествовать по миру, дабы бороться с демонами; когда она закалится в огне. Девочка прикрепила меч и покинула раздевалку, представляя, как это будет. В своих фантазиях она стояла на вершине обрыва над морем в Пойнт Даме, воюя сполчищем демонов Раум с помощью Кортаны. Джулиан был с ней, естественно, отбивающийся своим любимым оружием арбалетом.
В Эммином воображении Джулс всегда был с ней. Она знала его всю жизнь. Блэкторны и Карстаирсы
всегда были близки, и мальчик был всего на пару месяцев старше нее; она буквально никогда не жила в мире без него. Они вместе учились плавать в океане, будучи маленькими детьми. Вместе учились ходить и бегать. Ее баюкали на руках его родители и наказывали старшие брат с сестрой, когда она плохо себя вела.
А эти двое славились неподобающим поведением. Покрасили пушистого белого кота Блэкторнов Оскара в ярко-голубой (Эммина идея), когда им было семь. Джулиан все равно взял всю вину на себя; так часто бывало. В конце концов, как он подмечал, она была единственным ребенком в семье, а он одним из семи; его родители забудут, что злились на него, гораздо быстрее, чем Карстаирсы.
Она помнила, как умерла его мать при рождении Тавви, как Эмма держала парня за руку, пока тело хоронили в каньоне, и дым поднимался до небес. Она помнила его плач, как думала, что мальчики плакали не как девочки, с ужасными резкими всхлипами, звучавшими, будто их тащили на крючке. Может, им было хуже от того, что им плакать не подобает
Ох! Эмма отшатнулась; она так углубилась в воспоминания, что врезалась прямиком в отца Джулиана высокого мужчину с теми же спутанными каштановыми волосами, что и у большинства его детей. Простите, мистер Блэкторн!