Его реакцию можно было понять: книги на полу, кое-где выдраны листы, несколько стопок упали после моей погони за наглой белкой, из ящиков стола как все было вывалено, так и валяется на ковре А около отодвинутого стеллажа, там, где за иллюзорной стеной находится вход в подземную часть кабинета, видна цепочка черных капель. Оскверненная кровь, видимо, стекшая с меча.
И именно на эти капли сейчас уставился блондин. Щегольски одетый «жених» был явно шокирован открывшимся видом. Я не могла залезть к нему в мысли, но была почти уверена, что блондичик знает, что это за капли. Знает и, заметив меч на моем поясе, лихорадочно пытается сообразить, что изменилось. Хотя, может, это лишь мои домыслы
Первым «отмер» черноволосый.
Госпожа Ланская, я Александр Витальевич Голицын, действительный служащий Тайной Канцелярии, прикомандированный к третьему отделению Московского Полицейского Управления. Нам поступила
Дорогая, бесцеремонно перебил его блондин, ты не обязана ни на что отвечать. Я со всем разберусь. Александр Витальевич рвался увидеть тебя, но теперь ты можешь быть свободна. Я со всем разберусь. Тебе не нужно волноваться и переживать, я знаю, что ты еще не оправилась от случившегося.
О прискорбном происшествии я и хотел с вами поговорить, вновь попытался вернуть себе инициативу Голицын, сожалею, что не прибыл для расследования покушения
раньше. Увы, только недавно узнал о случившемся. Из анонимных источников.
Последнее явно было сказано в укор блондину.
Я не хотел доставлять лишних переживаний, сладко улыбнулся «жених». Вроде ж его Олегом звали? Или нет? тем более что все обошлось. К тому же это в первую очередь внутреннее дело семьи, и Марат Евгеньевич не желал делать случившееся достоянием общественности.
Возможно, вы не в курсе, но законы Империи подразумевают прерогативу общегосударственного права над родовыми традициями, а этот Голицын начинает мне нравиться, и свидетели преступления, а покушение на жизнь и здоровье, несомненно, является преступлением, обязаны проинформировать компетентные органы для проведения расследования и наказания виновного.
Ага, выходит, что местная полиция как Трибунал в Анклаве. По всем случаям положено к ним обращаться, а на деле Как получалось.
О, уверяю, это излишне, отмахнулся блондин. К тому же госпожа Ника не совсем здорова, и просто перепутала бутылки, отпив из оставленной этим болваном Георгом.
Что?!
Злость поднялась из глубины разума. Он что, правда рассчитывает представить меня недалекой дурой, по ошибке выпившей опасное алхимическое снадобье? Да плевать, что это прошлое Владимировны, говорит-то он мне! Мне, сражавшейся и защищавшей людей дольше, чем он на свете живет! Главе рода, против которого есть умысел, той, на которою направили демонов! А он перед этим трибунальщиком меня за малахольную держит?!
Между нами всего два шага. Один удар и сломаю ему челюсть.
Да я
Подтвердишь свою неадекватность, Ловец возник прямо передо мной, заставляя сбиться с уже начатого шага. Серьезно ты собираешься накинуться с кулаками на собственного жениха при законнике? Как думаешь, кому потом поверят?
Вот же!
Слова демона не остудили злость, но кулаки я разжала.
Действительно, накинусь на блондина и тот продолжит говорить о моем нездоровье, еще и доказательства этого самого нездоровья получит.
Мне потребовалось три вдоха, чтобы усмирить бьющий набатом в ушах пульс. Ну уж нет, не куплюсь. И вообще что за ерунда? Это я свои семнадцать могла в драку полезть Или что молодое тело теперь выше разума?
А этот Олег разливался соловьем. И про мои-Владимировны тяжелые годы после аварии, в которой погибли отец с матерью, и про новый удар из-за происшествия в Корпусе с братом, и про то, что у меня прекрасный характер, но сложное прошлое в «отдаленном от света особняке под диктатом отца, предпочитавшего реальности фантазии»
Хватит, оборвала я его.
И господин Виноградов, Олег меня полностью проигнорировал, видный менталист, уверен, что подобное воспитание и психотравмирующие события положили начало диссоциативному расстройству, и вторая, ложная личность агрессивна и опасна. Потому госпожа Ланская не может отвечать за свои поступки, и
Хватит! рявкнула я.
По кабинету пролетел порыв ветра. Не слишком сильный, но ощутимый. Ледяной ветер, принесенный из астрала. Мной принесенный, моей злостью.
Я решил, что так будет лучше, откликнулся Ловец, устроившийся на верхней полке ближайшего стеллажа, так что да, тобой. Почти.
Заткнись.
Оба визитера замерли. Блондинчик явственно побледнел, не то от злости, не то от страха. Голицын же смотрел скорее с интересом, словно генерал на наши рождественские представления.
Я поймала взгляд «жениха».
Вон.
Что?
Вон из моего дома.
Но, дорогая
Не «дорогая». Вон. И я запрещаю тебе и всем твоим родственникам и друзьям появляться в моем доме без моего согласия. Ты оскорбил меня и мою семью.
Блондинчик поднял руки.
Эй, эй, успокойся! Не нужно переживать понапрасну. Я знаю, что ты еще не отошла от переживаний, что ты передумаешь. Я лишь сказал то, что и так известно, понимаешь? Ты ведь любишь меня, Ника. Любишь, я знаю.