Но откуда-то на неё пахнуло невесомым холодком. Остановившись, быстро нашла место, из которого поддувало. Что-то внутри неё подсказало: пакет здесь. И это «здесь» попахивало ловушкой.
Она самая, театральным шёпотом поддакнул Нешто.
Шанель высунула из банки головёнку как только пролазит в узкое горлышко? Её лягушачьи носопырки расщеперились, затрепетали:
Какая-то лихоманка. Как откроешь, так на тебя тотчас и набросится.
Не набросится, возразила Лёка и потопав к дверям: Потому что не открыть. Пока я тут. Нужно в реал выбираться
Не вздумай! каркнул Нешто, уцепив её за руку.
И не собиралась, успокоила она своего нервного опекуна. Раз тут ловушка, значит, где-то поблизости тот, кто её устроил. Вот и посмотрим на этого устроителя.
Льдины послушно разошлись перед ней Лёка косилась на эти глыбищи не без содрогания и они покинули, наконец, торговый центр. Чтобы оказаться всё в том же киселе из тумана, марева и теней. Словно никуда и не переместились.
Впрочем, кое-что всё-таки изменилось. Впереди по курсу метрах в десяти от них стоял Уж точно не тень. И явно мужчина хотя под таким балахоном до пят с низко опущенным капюшоном могла прятаться и какая-нибудь штангистка.
Нешто моментально испарился то есть, вообще. В банке на поясе забулькали идущим на дно утопленником.
Мило, оценила Лёка неприглядный побег духа, грозившегося оберегать её от всего подряд.
Однако в глубине души вовсе не обиделась даже почувствовала облегчение. Себя всегда легче защищать, когда не приходится прикрывать ещё кого-то. А её защита не сплоховала: стрелка уже трепетала на пальцах, сжимавших лук. Да и её сестрицы-блисковицы в колчане зазвенели, напружинились.
Я не хочу с тобой враждовать, бесстрастно предупредил загородивший путь человек.
Мужским голосом. Правда странноватым: будто он доносился из телефона. Причём, связь так себе.
Страха Лёка не почувствовала удивительно, но факт. Собственно, даже маломальского волнения не ощутила. Ну, человек. Ну, стоит. Чего-то от неё хочет? Если не клад сама собой двинулась мысль в этом направлении можно не замечать. Если клад будем биться.
Одной, конечно, несподручно: она ему не соперница. Но это ничего. Сама не справится, сгинет, родовичи вместе сдюжат. Как почуют её смертушку, так всем миром и навалятся
Что за чушь встрепенулась обладательница нового имиджа. Понятно, что дух приставника отрабатывает заложенную в него программу. Но, она, простите, не пресловутый чистый лист, на котором всякий мазила может калякать, что ему заблагорассудится.
Вы не первые вместилища этих упрямцев, сообщил претендент на её клад.
Явно намекая на печальную участь предшественников, погибших от его руки.
Наверняка и не последние, пробормотала Лёка, пытаясь утихомирить трепетавшую от алчного нетерпения стрелу.
Вот же мелкая зараза мысленно выругалась она. Но блисковице было плевать на неудовольствие хозяйки. Она создана для боя, а тот всё не начинался и не начинался. Непорядок. А надо, чтоб был порядок.
Приставники отважны и несгибаемы. Но простодушны и доверчивы, уведомил новичка охотник за чужими кладами.
Когда ты в последний раз им противостоял? задала Лёка вполне резонный вопрос
Две сотни лет назад, честно признался вражина.
Вместилищем были крестьяне?
Казаки.
Невелика разница, заметила она.
Вы другие, согласился он. Но и я давно не тот.
Блисковица всё-таки сорвалась с цепи. И прежде, чем Лёка смогла оценить результат, рука взметнулась, новая стрелка мазнула по ладони и прилипла к луку. Но, кажется, зря. Её предшественница не пронзила врага: она пропала, угодив точно в цель. Вошла
в тело колдуна, сверкнула на прощание и всё. Как не бывало.
А зачем тебе трижды проклятый клад? задал не менее резонный вопрос Моргощь.
Незачем, легко призналась Лёка. Но тебе его не отдам.
Да, так сразу не сможешь, подтвердил древний, как мамонт, колдун. Но я могу научить, как избавиться от павшего на вас заклятья.
Какого ещё заклятья, поморщилась она, категорически не желая любых вовлечений в новые завихрения и без того запутанного сюжета её сказки.
Оков заложных мертвецов.
Лёка задумалась. С одной стороны, идея заманчивая: освободиться от дурацкой обязанности охранять трижды ненужный клад. Её даже ни разу не царапнуло: где он зарыт, что в нём такого бесценного? С другой, в голове засвербила прилипчивая мыслишка: а вдруг те первые приставники были её прямыми предками? Стоявшими насмерть и, судя по всему, отстоявшими доверенное им сокровище.
Вряд ли там просто монетки и камешки с бусиками. Ради такого целой семьёй на смерть не пойдут: детей-то уж точно пожалеют. А приставник, вселившийся в Светку, был ребёнком: и Нешто это подтвердил, и сестра как-то резко заребячилась. Хотя ещё недавно сил не жалела, изображая «пожившую» и «повидавшую». Качала права, претендуя на признание того, что она уже окончательно повзрослела.
Ты очень любезен, но нет, решила расставить Лёка все точки над «и» прямо здесь и сразу.
Ведь все последующие приставники так же могли быть её предками. Этакое родовое проклятье, от которого не увернулись и они с Веткой.