в сторону Яниса и шагнул в комнату.
- Не вмешивайтесь, прапорщик, это дело государево и Его Величества Тайной Канцелярии! экспедитор досадливо покосился на Шереметьева. Хватка на моем горле ослабла.
- Ну уж нет, я не позволю издеваться над моим другом! Вряд ли Государь распорядился убить Андрея Борисовича прямо здесь!
- Не ваше дело! Убирайтесь отсюда или я прикажу не только выкинуть вас отсюда, но и отправить на тот свет! вызверился господин Тайная Канцелярия.
Двое громил в черном, изображавшие до этого ко всему равнодушные статуи, как-то враз подобрались. Один направил свой пистолет на Шереметьева, второй на Яниса.
- Ну и где наш герой? Где наш именинник? в помещение ввалился огромный улыбающийся мужик. В немаленьком помещении склада как-то сразу стало тесно. А еще стало резать глаза от почти варварского великолепия его костюма.
Шереметьев обрадовался, тут же снял треуголку отставив ногу низко поклонился, почти подметя треуголкой пол:
- Ваше
- Тсс! гигант весело шикнул на прапорщика и широко улыбнулся и строго посмотрел на амбалов в черном и погрозил им пальцем. Те оружия не убрали, но опустили.
Гигант был весь в кружевах и золотом шитье. Золото было на треуголке, кафтане и даже штанах. И везде оно боролось с кружевом за каждый свободный сантиметр ткани.
В руках мужик держал пол дюжины бутылок явно чего-то горячительного.
- Итак господа, кто же здесь будет Андрей Борисович?! Хочу лично поздравить этого храброго юношу! пророкотал гигант.
Это я прохрипел я но как видите немного занят. Не по своему желанию.
Улыбка мужика слегка поблекла, но до конца не исчезла.
- Прелестно, прелестно! Милейший не могли бы вы прерваться на некоторое время, - обратился он к экспедитору.
- Нет сударь, не могу! Я выполняю данное мне высочайшее поручение! казалось, произнося это, толстяк Опанасенко еще больше раздулся от собственной значимости.
- Как вас величать, милостивый государь!
- Петр Алексеевич Опанасенко, экспедитор Тайной Канцелярии!
- Любезнейший Петр Алексеевич, позвольте поинтересоваться, что за поручение вы выполняете и как оно касается Андрея Борисовича
- Не позволю! Не ваше дело! перебил гиганта экспедитор и тут же осекся.
Улыбка гиганта снова стала шире. Глаза стали как-то по-особенному добры. Он подошел к столу и бережно поставил на него бутылки. Затем медленно подошел к Опанасенко и силой надавив, опустил руку экспедитора, сжимавшую мне горло. Горло сразу отпустило. Я закашлялся и принялся массировать себе шею.
Диспозиция явно поменялась в нашу пользу. Но пока я плохо понимал, как дальше действовать. Поэтому продолжая массировать горло, присел на топчан рядом с Федором Ивановичем и стал наблюдать.
Между тем гигант, взяв Опанасенко за плечи, развернул к себе:
- Видите ли, милостивый государь, по долгу службы все, что происходит в славном городе Рига мое дело. Тем более если здесь действует Тайная канцелярия.
Произнесено это было так по-доброму и так многообещающе, что у меня мороз по коже пробежал. Но я не подал и виду. А вот Опанасенко, судя по всему, проняло. Он весь покрылся каплями пота и даже как будто стал меньше.
Но надо отдать ему должное, если он даже и испугался, то постарался этого не показывать:
- Тогда, милостивый государь, не могли бы вы сообщить мне свое имя и отчество?
- Отчего же. Когда со мной по-доброму, тогда и я по-доброму. Извольте, князь Никита Иванович Репнин, генерал - губернатор Рижской губернии.
Князь Репнин улыбнулся, еще раз внимательно посмотрел на экспедитора Тайной Канцелярии, краем глаза подмигнул мне и вкрадчиво спросил:
- Ну теперь господин Опанасенко, когда все политесы соблюдены, могу я наконец узнать: в чем ваш интерес к этому благородному юноше?
Когда князь Репнин мне подмигнул, у меня будто что-то щелкнуло в голове, и я сразу сообразил кого он мне напоминает. Никита Иванович напомнил сразу двух персонажей. Доктора Ливси из старого советского мультфильма «Остров сокровищ» и славного Портоса из фильма «ДАртаньян и три мушкетера» в исполнении Валентина Смирнитского.
- Ваше Сиятельство! Сей недостойный молодой человек обвиняется в государственной измене! еле сдерживая эмоции выдал Опанасенко.
- Что ж серьезное обвинение. Покажи бумаги! Никита Иванович протянул руку. Ну же! прикрикнул он видя, как замялся Опанасенко.
Опанасенко не посмел возражать и нехотя протянул свиток князю. Репнин шевеля губами пробежал взглядом текст, улыбка его стала зловещей. Он бросил свиток назад экспедитору и почти промурлыкал:
- А ну-ка любезнейший читай вслух!
Опанасенко
института.
Произнеся это, я мысленно отругал себя за свой длинный язык, которым я выдал много наверняка не понятных местным аборигенам слов.
Но нет, - главное Опанасенко понял:
- Не выйдет у тебя ничего Ермолич! Тебе не поверят! Мне да!
- Ну мне одному, может и нет. Но троим потомственным дворянам, среди которых один князь, - наверняка! Во всяком случае будет ваше слово против слова троих потомственных дворян. Один из которых князь!
Произнося это, я старался не смотреть на вытянувшиеся от удивления от моей наглости, лица Репнина и Шереметьева. Еще бы ведь, и Шереметьев и тем более Репнин застигли только самый конец моего удушения. Чем оно было вызвано, они не видели.