- Что? - не понял Шереметьев.
- Ничего! Надо завтра с утра задать пару вопросов нашему поручику. По-моему, я понял, что произошло, и кто это придумал. Не понимаю только зачем. Ну да завтра разберемся. Только вот Ивара надо спрятать. Иначе он может завтрашний день не пережить. Отправлю-ка я его с Янисом, назад в Ригу. Под крыло дядьке Федору и князю Репнину. Прямо сейчас. Так безопаснее будет. А если не найдет, то на родной хутор.
Я быстро чиркнул пару строк князю и дядьке Федору и отдал их Янису.
Объяснил все Ивару без лишних подробностей. Он проникся и готов следовать куда угодно, лишь бы сохранить жизнь.
Переночевал я довольно сносно. На втором этаже мне и Шереметьеву удалось снять комнату на двоих с двумя грубо сколоченными топчанами. Я рассчитывал на отдельную комнату, но отель был переполнен. Пришлось довольствоваться этой. Я с размаху бросился на один из них и уснул, не раздеваясь и даже не сняв сапоги.
Утром мы поднялись довольно рано, хотя было уже светло. Спустившись в зал, мы сели за тот же стол, что и вчера. Заказал себе яичницу из пяти яиц с ветчиной и кувшин хорошего ядреного кваса.
Шереметьев съел кашу с мясом и запил тоже квасом. Только поев, я заметил, что Крынкин уже здесь. Он стоял у огромного высокого стола, располагавшегося у очага. За этим прообразом барной стойки всегда торчал хозяин трактира и следил за порядком в зале.
Крынкин как раз и беседовал о чем-то с трактирщиком.
Заметив нас, Крынкин довольно приветливо махнул нам, предлагая подойти.
Подумал, что лучшего момента поковыряться в мыслях поручика может не представиться. Главное - правильно задать наводящие вопросы.
В общем, мы с прапорщиком подошли к Крынкину. Крынкин попросил трактирщика налить нам всем пива.
Наливая мне пива, трактирщик внимательно разглядывал меня. И чем дольше он разглядывал меня, тем суровее становился его взгляд.
Не закончив наливать пиво, он отставил кувшин в сторону и попытался схватить меня за грудки. Благо я успел среагировать и сделал шаг назад.
- Это он! - заверещал трактирщик.
- Что он? - хором спросили Крынкин и Шереметьев.
- Его я видел в день убийства того господина чиновника на том месте! - громко прошептал трактирщик.
Глава 12
- Никогда такого не было и вот опять! пробормотал я и уставился на трактирщика. Крынкин с Шереметьевым переводили вопросительные взгляды с трактирщика на меня и обратно.
Понятно, что Шереметьев удивлен. Но похоже, что и Крынкин тоже удивлен. Хотя, если судить по последним событиям, это вполне могла быть провокация с его стороны. Или не с его. Но провокация. Жаль, что непонятно, для чего нужна эта провокация. В любом случае надо как можно быстрей заняться Георгием Михайловичем. Но еще быстрее надо проверить трактирщика.
Эх, прощай моя головушка. Как бы при таких темпах копания в чужих мозгах самому с глузду не двинуться. А ведь я только так, слегка по верхам шарю. Ну да ладно, пока деваться некуда, полезем шарить дальше.
- Скажи-ка любезный, где и когда ты меня видел и что ты там сам делал? обратился я к трактирщику.
Сам в это время разжег белую искру у себя в груди, дотащил ее до своего мозга и потом аккуратно направил энергию в голову трактирщика. Несмотря на паршивое настроение, делая все это, я немного погордился собой. Вон чему за пару дней научился: по собственному велению зажигать магическую энергию. Правда, пока только белую и зеленую, но и то хлеб.
При этом я старался ни на кого не смотреть, чтобы не привлекать вниманием свечением своих глаз.
Трактирщик рассказал, что пару дней назад он поехал в соседний хутор, чтобы привести оттуда свежего мяса. Возвращаясь, он увидел, как карета экспедитора в сопровождении конного, свернула как раз на ту поляну, где он был убит. Ну свернула и свернула. Но накануне вечером экспедитор жаловался на кислое пиво у него в трактире и грозился его закрыть вместе с гостиницей. В общем, уехал недовольным.
Сейчас же на хуторе трактирщик разжился несколькими бочонками отличного пива, которое брал исключительно для внутреннего употребления. Увидев экспедитора решил презентовать ему одну бочку. Загладить вину, так сказать.
Поехал догонять и увидел, как я в одиночку расправляюсь с экспедитором и двумя его здоровыми помощниками. Трактирщик не стал задерживаться и быстро рванул к себе.
Самое интересное, что его воспоминания точно соответствуют тому, что он говорит. Погрузившись в его воспоминания, я действительно увидел себя. Свое перекошенное яростью лицо, куртку, которая так понравилась гоп-стопникам в Риге, льняную рубашку, которая так понравилась мне.
В общем, это действительно был я. Никаких сомнений. За одним только исключением. В это время я был на стенах Риги, отбивался от орков. Шереметьев тому свидетель и еще несколько десятков людей и орков уж точно.
Так что, очевидно, здесь опять поработали лицедеи. Вот только на кого?
И еще одна странная, но важная деталь. Тот я на поляне, был одет также, как я на стенах Риги. Между тем у меня был целый сундук вещей, который сейчас благополучно едет со мной в карете.
Значит, лицедей лепил мой образ не с какой-нибудь картинки, написанной местным маляром, а так сказать, с прямой трансляции.