Рано. Поздно. Страшно.
Пропустил один оборот, промешкал на второй, не стал ничего предпринимать на третий.
К чёрту! Меня будто под руку толкнули: я задействовал приказ ускорения, и раскрученный по оправе силовой сгусток столкнулся со вторым, выброшенным ему навстречу. Всего так и перетряхнуло, аж зубы клацнули, а потроха словно узлом стянули, но не потроха конечно же, нет.
Узлом скрутился мой дух. Точнее оправа.
Я ухватился за это ощущение и попытался до предела его усилить, надавил собственной волей и тотчас упустил. Вздрогнул будто в незамеченную яму провалился шагнул, не глядя, а под ногой пустота! Падаю!
Опомнившись, я не позволил свершившимся изменениям порвать мой дух, взялся ловить баланс и уравновешивать абрис с учётом добавления нового узла. В итоге никак не менее часа гасил искажения и жонглировал силовыми потоками почище балаганного акробата только лишь для того, чтобы не позволить развалиться абрису.
Когда шумно выдохнул и разлепил веки, телега катила по лесной дороге. Кругом джунгли, над головой смыкаются кроны незнакомых деревьев. Тут и там сновали цветастые птахи, пахло чем-то вроде прелой листвы. Воздух был тёплым, затхлым и влажным. Разбитая телегами земля чавкала и разлеталась из-под колёс жидкой грязью.
И москиты.
Черти драные, когда только искусать успели!
Очухался? спросил Огнич. Мы уж думали, кони двинешь.
Не дождётесь, буркнул я и болезненно покривился, проведя кончиком языка по лопнувшей губе.
Было паршиво. Чесалась припухшая и покрасневшая тут и там кожа, кружилась голова, штормило дух, тлел в груди уголёк боли, а оправу ломило так, будто это был реальный внутренний орган, а не закольцованный силовой меридиан.
Дерьмо!
Я уселся и принялся чесаться, тогда один из наших спутников поинтересовался:
Это чего с тобой было?
Медитировал, ответил я, принял у фургонщика фляжку, откупорил её и прополоскал рот, затем напился.
Не, Боярин! рассмеялся ученик школы Расколотой тверди. Медитации это другое. Тебя ж будто бельё отжимали!
Я вопросительно глянул на Дарьяна. Тот неопределённо повертел растопыренными пальцами.
Ну не прям как бельё
Но вроде того, усмехнулся Огнич, забирая фляжку. Уж думали, не доедешь.
И ничего мы так не думали! насупился книжник.
Ага! осклабился один из троицы учеников школы Расколотой тверди. Нам вообще по фигу было!
Рад за вас, хмыкнул я и спросил у фургонщика: Огнич, долго ещё?
Тот пожал плечами.
Часа полтора, наверное.
Покемарю тогда чуток, решил я и попросил: Даря, растолкай минут за пять.
Но дремать, разумеется, не стал, вместо этого вновь озаботился стабилизацией взбаламученного духа. В итоге прикатил в лагерь стрельцов не просто разбитым после долгой дороги, но ещё и безмерно вымотанным. Дальше больше. Только провели перекличку вновь прибывших, и все сразу куда-то ушли, не дожидаясь дальнейших указаний, топтаться на небольшом плацу остались только я и Дарьян. Нам тут бывать ещё не доводилось, вот и растерялись.
Новенькие? уточнил какой-то урядник и распорядился: Ждите!
Я кивнул и огляделся. Все дома как один оказались возведены на невысоких сваях, да и не дома это были, а бараки вытянутые и крытые соломой. На их постройку пустили стволы какого-то непонятного дерева, походившего на тростник-переросток, Дарьян заметил моё недоумение и подсказал:
Бамбук!
Понятней не стало, но от вопросов я воздержался, дошёл до поставленного на попа бочонка и уселся на него, принялся обмахиваться шляпой. И без того паршиво было, а от осознания того факта, что невесть на сколько застрял в этой гнилой дыре, так и вовсе к горлу подкатил комок тошноты. Захотелось кого-нибудь убить или хотя бы даже просто покалечить.
Но местным до новичков никакого дела не было, а я ещё не дошёл до ручки и нарываться на неприятности по собственной инициативе не стал. Пока нет.
От дома к дому сновали рядовые, немногим реже на глаза попадались младшие офицеры, на нас они если и поглядывали, то безо всякого интереса. Когда неровной ломаной походкой приблизился тип в длинном и ветхом халате, я этому обстоятельству даже обрадовался. Голову незнакомца покрывала широкополая шляпа, лицо скрывала маска, на руках были кожаные перчатки. Чудак нацелил указательный палец на Дарьяна и поманил книжника за собой, тот восторженно охнул:
Кадавр!
Если прежде я лишь улавливал некоторую неправильность, то после этих слов предельно чётко ощутил присутствие приблудного духа, заточённого магическими формулами в мёртвую плоть.
Не пропадай! отсалютовал я на прощание Дарьяну, а сам остался сидеть на бочонке, поскольку кадавру не оказалось до меня ровным счётом никакого дела. Но то ему.
«По идее должны в госпиталь определить», подумал я и поднял взгляд на остановившегося напротив крепыша, мордатого и широкоплечего, а попутно угадал присутствие человека сбоку и чуток позади. Именно угадал приблизился тот совершенно бесшумно, ещё и замер в слепой зоне, где его было не углядеть даже самым краешком глаза.
Ни вскакивать на ноги, ни вертеть головой по сторонам я не стал, вместо этого тихонько-тихонько потянул в себя небесную силу. Просто так, на всякий случай.