Издалека. Из боевых хогменов родом. Война, походы. Далеко судьба от родной норы занесла, тут скрывать нечего, вздохнул ветеран-коротышка.
Ишь ты, покачала головой оборотниха. Навидался, значит?
Ну, какие мои годы. Служу, путешествую, жизнь изучаю, скромно поведал карлик-хогмен. Есть у меня такой порок любознательность. Кстати, спросить-то могу? Нет, если не хотите отвечать, так я с пониманием
Отчего не ответить любознательному исследователю? Спрашивай, любезный, позволила Лоуд.
Вот у тебя в мешке штука такая круглая, серебряная и с зубчиками. Не подумайте, что шарил, просто по закону опись имущества помогал составлять, вот и запомнилась. Что, правда, королевская корона?
Корона Где корона? У меня в мешке корона изумилась оборотниха. Эх, была бы у меня корона Нет, не везет мне в жизни, господин Мин. Но штуковина ценная, тут ты прав. Старинное серебро! Как-то наткнулись мы на корабль. Одна
корма осталась, гниет на мели, вся ракушками-сиделицами облепленная
Лоуд рассказывала как упорно ныряли в затопленный трюм, как доставали бочонки, окоменевшие в корке морской коросты и ядовитых улиток, джин в бочонках стал невыносимо горьким от соли. Вспоминала о синем шкипере-мертвеце, в глазницы которого вросло по лупоглазой двузубке. О том, как вытащили таинственный сосуд, почти неподъемный от наросших раковин, как пытались отчистить
- Там кругом вставочки серебряные, сам фарфор красы небывалой, ковырнешь, белизна сияет, как зубки девы невинной. Но обе ручки враз обломились, Лоуд даже зажмурилась от горестных воспоминаний. Бросить чашу пришлось, только верхнее украшение я и сковырнула. Потом оттерла, но разве ту подводную красу сохранишь
Да, жаль. Такой ночной горшок редкостная вещь. Корона-то, она что, она у каждого короля имеется. А это, видать, старинная вещь, может, даже музейная, признал коротышка.
Про Музея не знаю, полагаю, то был корабль флота Первого Великого Командора. Они где-то в тех местах все и потопли.
Так уж и Первого? засомневался мелкий эксперт. То древность невообразимая, тогда еще и джин не придумали. Нет, Второго Командора это серебро. Того, что Старый Конгер основал. Великий был король, мудрости и телосложения известного типа меня. Задницей заточен как раз под такой горшок походно-мореходный, хорошо рассчитанной маневренной соразмерности.
Лоуд и придурошный коротышка дружно заухмылялись. У борта появилась рыночная стукачка, что на имя Аша отзывалась. Сердито глянула на веселящегося карлика, окинула еще более сердитым взглядом сидящих в салми преступников:
Что ухмыляетесь, рецидивисты? Враки сочиняем и весело? А своему беспризорнику корявую хрень к ноге примотали и всё, пусть хромеет?
Так мы, милостивая леди, не из врачевателей, заметил Укс. Извольте не хулить столь сурово. Как могли, так и замотали. Срастется.
Бабенка яростно фыркнула и исчезла. Хозяева переглянулись, коротышка сверху сказал:
И, правда, разве это шина? Извиняюсь, криворукие вы по хирургическому делу.
Ответить хозяева не успели: на корме появилась злющая бабенка, в сопровождении мужа и огра.
Давайте сюда своего сопляка. Капитан разрешил перевязать нормально.
Укс пожал плечами:
Иди, Гру. Вряд ли насмерть умучат
С борта корабля сбросили веревочную лесенку и Гру двинулся к ней. Хозяева скептически наблюдали за его ковылянием-ерзаньем. Помогать не будут мальчишке быть одноногим теперь долго, пусть привыкает. Свобода в том и есть: волен каждый разумный жить, мучится и подыхать как пожелает. Нет, если уж вовсе свалился, обезручил-обезножил, можно и помочь. Если случится настроение для того помогания.
Под взглядами снизу и сверху Гру полез по узким ступеням. Ухватили за шиворот, втянули через борт. Стукачка буркнула что-то гневное, но непонятное
Потом Гру лежал на куске разостланной старой парусины. Злая стукачка распорола и закатала повыше штанину, хозяйские лубки сняла и швырнула за борт. Обсуждала с мужем «посинелость и багровелость» худой бандитской конечности. Коротышка, оказавшийся обладателем немалых лекарских познаний, приволок сундучок и принялся давать советы. Гру почти ничего не понимал, старался не смотреть на сундучок. Уж не пыточный ли? С чего это на крышке такой крест ярко-красной краской малевать? Принесли таз с водой, засыпали муку странную, замесили «болтушку» Тряпки специальные, заранее на длинные ленты нарезанные Мелкий дарк ловко раскатал эти самые «бинты» здорово где-то навострился
Нога, замотанная пропитанными болтушкой тканью, стала похожа на жесткий кокон гусеницы Гру такие на островах Хны видел. И что из такой дряни вылупится? Нога, правда, от движений куда меньше стала болеть.
Рыночная стукачка ополоснула руки, еще раз фыркнула, выплеснула за борт тазик и пошла прочь.
Срастутся кости, тогда гипс срежем, и все, снизошел до объяснений ее муж.
Не вздумай скакать, а то опять хрустнет, пригрозил коротышка.
Ну, выразил полное понимание Гру, цепляясь руками о борт, поднялся и запрыгал к корме.
Куда рявкнула обернувшаяся стукачка-Аша. Сиди, идиот! Сиди и жди когда гипс схватится. Пожрешь, поспишь, потом в свой гадюшник юркнешь.