Сначала проверим, что у входа творится, а после уже решим, Глеб прячет макры в сумку, застёгивая её. А пока очень осторожно прогуляемся меж этих двух холмов.
Меня такой план полностью устраивает.
Гуляем мы быстро. Пятнадцати минут не проходит, как добираемся до входа в предполагаемое бандитское пристанище. Скороходов машет рукой, призывая соблюдать тишину. Пригнувшись, подкрадываемся ко входу и Глеб, наплевав на шум, детально и в красках излагает перспективы личной жизни своих бывших напарников.
Кажется, ты их напугал сильнее, чем рассчитывал. Ощупываю здоровенный булыжник, один из многих, непроходимым обвалом перекрывших проход. Вон какую кучу навалили.
И теперь из-за неё мы не можем идти проверенным маршрутом. Глеб от души пинает ближайший камень без видимого ущерба для осыпи. А на открытой местности с нашим оснащением мы превратимся в трупы буквально за пять минут.
Глава 7
Садовой лопаткой для папоротника? сочится сарказмом Глеб. Я тут от старости умирать не планировал. Лучше рискнём и пойдём в обход, как нормальные люди.
Зато теперь они в спину нам точно не ударят, осматриваюсь вокруг, прикидывая, куда мы можем двинуться дальше.
Холмы неподалёку сменяются крутыми, а кое-где почти отвесными склонами. Маршрут, в общем-то, только один: по каменистому ущелью, на относительно широком дне которого журчит небольшой ручеёк.
Раз такое дело, предлагает Глеб, поглядывая на часы, исследуем ущелье, пока вечер не наступит. Попутно осмотрим склоны на предмет других выходов из пещеры.
Киваю: звучит вполне разумно.
Найдём местечко на каком-нибудь выступе, продолжает напарник деловито, там и заночуем, пусть и без особого комфорта. Утром обследуем местность ещё раз. Ничего не найдём придётся топать обратно и запасаться по-серьёзному на длительный поход.
Хорошо бы тогда попутно макрами разжиться, добавляю, вспоминая кстати о своём печальном финансовом положении.
Это да, соглашается тоже взгрустнувший Глеб.
На этом импровизированный совет заканчивается, и мы решительно направляемся в сторону ущелья.
Клочковатый туман мешает обзору, потому идём максимально осторожно. В который раз радуюсь, что нашёл в шкафу сапоги: ноги до сих пор сухие. Хотя ручеёк, увы, обойти получается далеко не всегда.
Глеб топает рядом и мрачно сопит. Видно, воспоминания о попытке убийства
всколыхнули неприятные чувства.
Вот только его загонов нам сейчас не хватает!
Слушай, Глеб, окликаю напарника. А ваша академия каждого курсанта на Изнанку стажироваться отправляет?
Нет, конечно, Скороходов легко перепрыгивает через полузатопленный пенёк. Большинству и в явном мире работы хватает. Лекари по больницам с аптеками служат, элементалисты на мануфактурах процессы контролируют.
А ты?
А я портальщик, отвечает он с гордостью. Мы все почти поголовно с изнанкой работаем. Специфика дара такова, что больше негде его применить.
Тебе, как я понимаю, просто открывать двери в новые слои скучно? подначиваю его, провоцируя на откровенность. Нужно самому во всём покопаться?
Напарник морщится, будто снова вспоминая о чём-то неприятном.
А какой интерес сидеть снаружи или у самого входа? отвечает он вопросом. Всё веселье проходит мимо. Да и заработать на этом выйдет только в одном случае: если в слое найдётся хоть что-то ценное.
Усмехается и добавляет:
Госпожа удача ленивых не любит, знаешь ли.
Знаю, ещё как знаю! Вот только не думал, что в новом мире тоже почитают богиню Азарта. Или кого-то на неё похожего.
В моей семье лишних денег никогда не водилось, продолжает Глеб. Младшая ветвь большого, но небогатого клана. Даже пожалованной Покровителем фамилией перед людьми не похвастаться.
Откуда-то не иначе, из памяти прошлого владельца приходит знание, что фамилия должна быть связана с Покровителем семьи. Только почему тогда я Островский, а не какой-нибудь Якулов?
«Много будеш-шь знать скоро состариш-шься», шипит змей насмешливо.
Ну, погоди у меня, гад чешуйчатый!
Зато с магией повезло. Поэтому я ещё с первого курса решил: нужно быть среди первопроходцев, тем временем рассказывает напарник. Только так можно стать известным и заработать достаточно на безбедную жизнь.
Тут я с тобой полностью согласен, нога съезжает по каменистой почве и мне приходится раскинуть руки, чтобы сохранить равновесие. Мне самому от бати остались только долги да сломанная пушка. Хотя ему без Покровителя на Изнанке ещё сложнее приходилось.
Скороходов вдруг останавливается как вкопанный, глядя на меня с изумлением.
Погоди-погоди! Точно! он прищёлкивает пальцами. Виктор Островский твой отец, получается?
Если ты имеешь в виду мужика, погибшего на Изнанке пару месяцев назад при непонятных обстоятельствах, то да. А ты о нём слышал? спрашиваю максимально буднично, а самого охватывает непонятное волнение.
Да ты шутишь?! Глеб картинно закатывает глаза, явно изумляясь моей неосведомлённости. Один из самых известных исследователей в наших краях! Лазил в такие дебри, куда никто не совался. И ты, его сын, спрашиваешь, слышал ли я?! Да твоего отца в Подольске любой знает, кого не спроси!
Даже так? удивлённо вскидываю брови. А про то, как он погиб, тебе что-нибудь известно?