Это Егор, вызвался нас проводить! представил незнакомца Дмитрий.
Здрасьте, судари и сударыни! кивнув седой бородой, поздоровался тот.
Дмитрий быстро представил меня, жену и Давида, разумно проигнорировав остальных бойцов. Сообщил Егору, что пойдёт вместе с нами, и передал инициативу моему начальнику охраны.
Ну давай Где эти пришлые-то сидят? буркнул Давид.
Так понятно где! Туды вёрст десять! указал направление Егор. Рядом с Сосновой Пущей. Там и дичи много, да и измены попадаются.
Изменами, как я понял, охотники называли изменённых животных, которые изредка забредали из Серых земель на юг. Ценными они не считались, в отличие от растений. Просто здоровенные зверюги, которые изменились из-за влияния Тьмы. Ещё не отродья, но и не вполне привычные животные. Зато мяса в них было много.
Доведи как можно ближе! попросил Давид. И это Расскажешь, как у них там всё устроено?
Расскажу, согласился Егор, поправив на плече ремень от ружья. Чего там рассказывать Как они сюды припёрлись, так наши давно всё выведали, чего у них и как.
А сам ходил? уточнил начальник охраны.
И сам ходил, и других слушал кивнул наш провожатый, увлекая отряд за собой. Вот туточки за мной след в след идите! Капканы и ловушки бывают, да и овраги под сугробами прячутся. Если не хотите переломать себе ничего, не сходите с пути.
Пока мы шли, от Егора удалось услышать ещё многое. Однако начал он, само собой, с нелёгкой жизни местных дичекрадов. Не пожалуешься, так ведь могут подумать, что очень уж хорошо живёт брат-браконьер в сибирских лесах.
И, скорее всего, так оно и было. Жили эти люди весьма неплохо. Заодно и своим односельчанам помогали неплохо жить. Перед зимой устраивали большую охоту, выбрасывая на местные рынки дешёвые меха, кожу и мясо.
А это очень требовалось мелким поселениям на самом краю обитаемого мира. И хотя закон запрещал подобные самовольные охоты, особенно по осени, но жёстко за этим делом следили лишь к западу от Урала. А вот к востоку Здесь глаза на дичекрадов старательно закрывали все, начиная от местных выборных десятских и заканчивая уездными исправниками.
Можно сказать, существовал негласный договор между городом и деревней. Пока деревня снабжала горожан дешёвой едой, власти не пытались давить на промыслы вроде охоты и рыболовства, которые обеспечивали людей мясом, рыбой и тёплой одеждой.
Местные, к слову, редко когда перегибали палку. Сами хозяйским глазом следили за популяцией рыб, птиц и животных. И если видели, что с дичью творится что-то не то, первыми бежали бить тревогу.
А вот появление пришлых, которым всё по одному месту это было неприятно.
Банда Облома не слишком заботилась, что будет после них, явно собираясь куда-то переехать в ближайшее время. Поэтому выбивали они всё, что движется, рыбу глушили динамитом, да и вообще вели себя, как последние варвары.
К сожалению, сельская полиция на жалобы реагировала очень медленно. Сил для того, чтобы поддерживать порядок в местных деревнях и сёлах, у неё хватало. А вот чтобы бегать по лесу и ловить бандитов уже нет.
Конечно, ещё неделя-две, и собралась бы всё-таки сотня полицейских, чтобы накрыть банду. Ну так и пришлые не дураки были. Явно не собирались дожидаться визита. Ну а местные не спешили лишний раз рисковать собственной шкурой. Есть же люди, что на это назначены и государством оплачены.
В общем, классическая проблема замкнутых и удалённых уголков. Пока жизнь идёт своим чередом, всё хорошо. А стоит появиться какому-то внешнему раздражителю, то все возмущаются, но своими руками никто ничего делать не торопится.
Так что мы были для местных подарком судьбы. Хотя впрямую
этого Егор, конечно, не сказал, продолжая набивать цену себе и своим услугам
Первое время шли мы на удивление бодро. Мне хоть и сказали, что до лагеря Облома доберёмся только к ночи, но я в это не верил. Однако стоило покинуть земли, обжитые местными охотниками, как наша скорость и вправду заметно снизилась.
Сказочный зимний лес, заваленный снегом, был малопроходимым. И это при том, что весь отряд надел короткие лыжи. Но даже так мы проваливались в снег, поэтому шли очень медленно. А мне с Давидом приходилось ещё и Авелине помогать. У девушки-то подобного опыта вообще не имелось.
А вот у одного чёрного кота, который до этого большую часть дороги дрых на Авелине, проблем со снегом не было. Тёма шёл по снегу в тени деревьев, гордо задрамши хвост, почти не пачкая лап и поглядывая на двуногих неудачников, как
Ну как на двуногих неудачников, видимо.
И ведь глубокий снег был не единственной проблемой. Кроме того, на пути встречались буераки, овраги и поваленные деревья, которые нам приходилось огибать. В общем, если по прямой до лагеря Облома было восемь вёрст, то на практике выходило как бы не втрое больше.
Егор, а дальше что, ещё хуже? спросила Авелина, поглаживая Тёму, когда все присели передохнуть, а кот сменил гнев на милость и вернулся к ней на колени.
Дальше-то, ваше благородие Дальше и хуже есть И лучше, но страшнее с любопытством поглядывая на мою необычную зверюгу, признался проводник.
Ты ходил на север? прямо спросил я у него.