ближе, чем теории наших предшественников.
Однако поиск истины возможен только, если мы говорим ясно и просто и избегаем ненужных технических приемов и усложнений. На мой взгляд, стремление к ясности и прозрачности нравственный долг всех интеллектуалов: отсутствие ясности - грех, претенциозность преступление. (Важна также и краткость, с учетом «публикационного взрыва», но она не столь существенна, а иногда несовместима с ясностью). Часто мы неспособны оказаться на высоте этих требований и не умеем высказываться ясно и понятно, но это лишь показывает, что все мы не так уж хороши как философы.
Я принимаю основанную на здравом смысле теорию (защищавшуюся и уточненную Альфредом Тарским ), согласно которой истинность есть соответствие фактам (или действительности) или, точнее, теория истинна, если и только если она соответствует фактам.
Уделим некоторое место техническим деталям, которые благодаря Тарскому теперь уже стали почти тривиальными: в его теории истинность и ложность рассматриваются по существу как свойства, или классы, высказываний (statements), то есть (недвусмысленно сформулированных) теорий или пропозиций (propositions) (или «осмысленных (meaningful) предложений») некоторого языка L m (например, немецкого), о котором мы можем вполне свободно говорить на другом языке L m, называемом метаязыком. Фразы на Lm, которые тем или иным образом относятся к L 1 , можно назвать «метаязыковыми».
Итак, пусть 'Р' сокращенно обозначает одно из русских имен немецкой (L 1) фразы 'Der Mondist aus grunem Kasegemachf ' . (Заметим, что будучи заключена в русском тексте в (одинарные) кавычки, эта немецкая фраза становится русским метаязыковым именем так называемым цитирующим именем (quotation name) немецкой фразы). Тогда высказывание тождества 'Р = "Der Mond ist aus grunem Kase gemacht" ' есть, очевидно, русское метаязыковое высказывание, и мы можем сказать: 'Немецкое высказывание "Der Mond ist aus grunem Kase gemachf соответствует фактам, или фактическому положению дел, если и только если луна сделана из зеленого сыра'.
Введем теперь следующее общее правило: если Р высказывание, то 'р' сокращенное обозначение положения дел, описываемого высказыванием Р. Тогда мы можем в более общем виде сказать: 'Фраза Р языка-объекта есть высказывание, соответствующее фактам, если и только если р'
По-русски нам следовало бы сказать, что 'Р истинно в L 1 или 'Р истинно в немецком языке'. Тем не менее, истинность не определяется относительно языка: ведь если Р 1 высказывание произвольного языка L 1 , а Р 2есть высказывание произвольного языка L 2, то имеет место следующее: если Р 2 есть перевод P 1с L 1 на L 2, то P 1и Р 2 должны быть либо оба истинны, либо оба ложны они должны иметь одно и то же значение истинности. И далее, если язык достаточно богат, чтобы содержать операцию отрицания , то мы можем сказать, что для каждого ложного высказывания он содержит истинное высказывание. (Таким образом, мы знаем, что, грубо говоря, в каждом языке, имеющем операцию отрицания, есть столько же истинных высказываний, сколько и ложных).
Теория Тарского, в частности, делает ясным, какому именно факту соответствует высказывание