Гермиона отвела взгляд от голубя, купающегося в луже, и кивнула директору.
Дамблдор встал позади скамейки, на которой сидел Гарри.
Гермиона, помни. Ты весела и счастлива. Ничего этого не было. С Гарри сейчас все в порядке. Остальное зависит только от тебя.
Гермиона закусила губу и кивнула. Дамблдор сделал какой-то жест рукой и растворился. Гарри распахнул глаза и блаженно потянулся.
Сегодня такая погода, что запросто уснуть.
Он улыбнулся, глядя куда-то вверх.
Гермиона нерешительно подошла и присела на край скамейки,
заглядывая в его лицо.
Гарри, наконец-то, посмотрел на нее. Его взгляд был спокойным и безмятежным. Дамблдор знал, что делал. Для всего мира сейчас было тридцатое августа. И для всех это единственная реальность. Для всех, кроме Гермионы Грейнджер.
Что? весело спросил Гарри. У меня на лице шоколад?
Нет, пожала плечами Гермиона.
Она чувствовала себя неловко. Прекрасно понимала, что ведет себя странно, но просто не могла ничего с собой поделать. А ведь она даже не спросила у Дамблдора, как все прошло? Как Малфой? Вчера это было не нужно, ее волновал Гарри. А сегодня Это тоже оказалось важным. Гарри был с ней, в безопасности. Малфой сегодня тоже, но завтра в шесть утра его ждало посещение фехтовального зала в этом проклятом замке. Да еще после исчезновения Гарри. Сложно было представить, на что способен Люциус Малфой просто в гневе. А если он еще узнает о роли сына. Желудок сжался.
Ты себя хорошо чувствуешь? забеспокоился Гарри. У тебя выражение лица какое-то странное. Я чем-то тебя обидел?
Он резко встал со скамейки, нервно теребя часы на руке. Гермиона тоже поднялась и бросилась ему на шею. Она уткнулась в такое знакомое и теплое плечо и разревелась. Храбрая Гермиона Грейнджер, которая так редко плакала. За последние сутки она выплакала, наверное, годовой лимит.
Гарри опешил. В первую минуту он напрягся и неловко дотронулся до ее вздрагивающего плеча:
Гермиона, пожалуйста Что я сделал? Ну, не надо Что мне сделать, чтобы ты не плакала?
Гермиона резко отстранилась и посмотрела в глаза цвета Надежды:
Пообещай мне, пообещай мне, Гарри, что с тобой никогда ничего не случится. Что мы всегда будем общаться. Через двадцать, тридцать, пятьдесят лет. Скажи это.
Гарри растерялся окончательно. Такого порыва от всегда уравновешенной и прагматичной Гермионы он явно не ожидал.
Эй, все будет хорошо, выдавил он из себя.
Пообещай!
Гермиона, я могу пообещать только то, что зависит от меня. Мы всегда будем общаться, через двадцать, пятьдесят, сто лет. Честно.
С тобой же ничего не случится?
Идет война, Гермиона, тихо, но твердо проговорил Гарри. Я могу пообещать только то, что зависит от меня. Пока все не закончится, никто не может быть ни в чем уверен.
Девушка вытерла слезы и посмотрела на Гарри. Он моментально преобразился. Искры смеха исчезли из глаз. Сейчас казалось, что они просто померещились. Тяжелый взгляд, напряженные плечи. Да. Гарри уже не был тем ранимым и застенчивым подростком. Все изменилось. Теперь он тоже умел причинять боль, он научился ненавидеть. Это пугало Гермиону больше всего. Когда все было хорошо и радужно, это был ее Гарри. Но иногда Этот взгляд, стиснутые зубы. В школе Гарри становился таким в присутствии Малфоя. Шестой курс был кошмаром. Они сталкивались такое бесчисленное количество раз, что девушка сбилась со счета. Причем, не всегда зачинщиком ссоры оказывался Малфой. Просто после смерти Сириуса в Гарри исчезла какая-то нить, которая еще удерживала его в рамках. Гермионе иногда казалось, что он мог бы убить Малфоя. В слизеринце для Гарри воплотились все ненавистные Пожиратели Смерти, которых он винил в гибели крестного. Глядя сейчас в напряженное лицо друга, Гермиона с ужасом поняла, какой безнадежной оказалась ее затея. Если делать выбор между ними Гарри. Однозначно.
Отблески пламени прыгают по лицу и обнаженным плечам светловолосого юноши.
Гермиона тряхнула головой. Дамблдор просил помочь обоим.
Но как? Как? Если они сразу хватаются за палочки при виде друг друга. Если в такие моменты в Гарри пропадает вся доброта и человечность, а с Малфоя разом слетает весь аристократизм и воспитание. Два разъяренных зверя, готовых к страшной битве. Гермиона протянула руку и провела по мокрому пятну на его плече. Слезы.
Я намочила твою футболку, она улыбнулась.
Гарри не улыбнулся в ответ. Нужно уметь быстро переходить от раздражения к веселью. «Вот Малфой бы сумел», некстати подумала Гермиона.
Девушка взяла друга за запястье и посмотрела на часы.
Ой, нам пора. Рон уже заждался.
Гарри проследил за ее взглядом и кивнул.
Точно.
Дорога до кафе, в котором они договорились встретиться, прошла в молчании. Гарри напевал что-то подозрительно депрессивное, а Гермиона ругала себя за несдержанность. Войдя в кафе, они сразу увидели Рона. Рыжеволосый парень радостно вскочил им навстречу. Он крепко пожал руку Гарри и хлопнул его по плечу, затем повернулся к Гермионе.
Привет, здорово выглядишь.
Спасибо. Ну ты и вырос, искренне восхитилась девушка.
Если Гарри был выше на полголовы, то разговаривая с
тоже ненаносимы в связи с последними событиями. Поэтому можно было смело применять волшебные палочки, не боясь сов из Министерства.