Ledi_Fiona - Цвет Надежды стр 6.

В прошлом году Хагрид показывал Кармалинов. Тогда отважная Гер­миона Грейнджер с визгом запрыгнула за спину Рона. Это было нечто такое ужасное, что после ее боггарт превращался в эту гадость. Теперь он будет превращаться в Драко Малфоя, стоящего в расстегнутой ру­башке посреди этой чудовищной комнаты. Заглянув в его глаза, Гер­миона поняла, что так напугало ее. У семнадцатилетнего подростка не может быть таких глаз. Ну, так же не бывает,

он слишком молод для подобной жестокости. Дети жестоки. Но у них нет такого взгляда их жестокость мимолетна. А здесь она видела свой приговор.

М-м-малфой, пролепетала девушка. Ну, зачем она начала заикать­ся? Хотя удивительно, что смогла вообще издать какой-то звук. Ее ле­петание заставило Малфоя лениво приподнять бровь. Видно, он не мог себе представить, что когда-нибудь увидит ненавистную грязнокровку, не знающей, что сказать.

Будем считать, что с формальностями покончено, подвел итог их «приветствию» Драко Малфой. Ты еще хочешь чем-то меня порадо­вать, или сразу позвать охрану?

Он сделал ленивый жест в сторону камина. Гермиона ни разу не бывала в волшебных замках. Она вообще не бывала в доме волшеб­ника, кроме дома Рона. Но «Нору» никак нельзя было назвать замком, поэтому Гермиона, не представляя, как может быть устроена система безопасности в древних родовых поместьях, справедливо решила, что, воспользовавшись камином, Малфой вызовет своих людей.

Малфой, пожалуйста, умоляюще глядя на него, выдавила Герми­она.

Если бы она увидела эту картину со стороны, то, несомненно, возне­навидела бы себя. Но сейчас ей было все равно. Нужно как-то отвлечь его, протянуть время, уговорить помочь! Дикая мысль! А вдруг полу­чится?

Малфой, Гермиона сама не поняла, какая сила заставила ее под­няться на ноги и броситься к нему. Ты не можешь позвать охрану, ты должен мне помочь, еще не поздно что-нибудь сделать, ты сможешь я знаю. Ты же не такой, каким хочешь казаться, в глубине души ты ты добрый.

Неся всю эту ерунду, Гермиона сама не заметила, как крепко схвати­ла Малфоя за запястья и сдавила с такой силой, что ему наверняка было больно. Однако он не двинулся с места. Сложно сказать, что заставило его стоять неподвижно. Позже Гермиона поняла, что он мог бы стрях­нуть ее с себя одним движением руки. Но он стоял, возможно, ошелом­ленный ее порывом. Его глаза, которые она видела сейчас так близко, расширились от удивления. Гермиона же понимала, что у нее начинает­ся самая настоящая истерика, и что остановиться она уже не сможет.

Грейнджер, ты себя со стороны послушай, его ледяной голос про­извел эффект ушата холодной воды. Что ты несешь? Я добрый?!

Встретившись с ним взглядом, Гермиона поняла всю тщетность сво­их попыток. Его глаза вновь приобрели свое обычное, жесткое выраже­ние. В них не было места состраданию. Гермионе захотелось разреветь­ся. Вот так глупо и бесславно закончилась ее попытка спасти Гарри. Интересно, почему Малфой еще здесь, а не глумится над пленником в подземелье? Чтобы не смотреть в эти глаза, Гермиона опустила голову, скользнув взглядом по лицу Малфоя. Внезапно она осознала, что стоит к нему действительно очень близко. Она успела разглядеть тонкую ни­точку шрама на его переносице (раньше она его не замечала), губы, ко­торые от напряжения были сжаты в тонкую линию. Его губы были сов­сем рядом. Девушка вдруг почувствовала головокружение. Наверное, от страха. Не от запаха же его одеколона, в конце концов. Хотя, может, и от него с непривычки. Пахнут тут дорогими одеколонами, понимаешь ли. Опустив взгляд ниже, Гермиона с ужасом поняла, что, цепляясь за его запястья, она умудрилась стащить расстегнутую рубашку с одного плеча Малфоя. Она скользнула взглядом по обнажившейся ключице, по пути отметив пульсирующую жилку на его шее. Взгляд задержался на медальоне. Это был серебряный медальон в виде оскаленного дракона, держащего в когтях букву «М». Гермионе внезапно показалось, что он следит за ней.

Малфой, тихо проговорила Гермиона, твой дракон мне подми­гивает.

Что? опешил слизеринец, проследив за ее взглядом, и тут же раз­драженно проговорил: О Мерлин! Это же волшебный медальон. Хотя откуда тебе, в самом деле, разбираться в таких вещах, как фамильные драгоценности чистокровных семей.

Гад! выпалила Гермиона, прежде чем поняла, что говорит.

Малфой резко оттолкнул ее от себя, и она не упала только потому, что ухватилась за край его письменного стола.

Грейнджер, голос Драко Малфоя был слаще сиропа, даже ты с твоими гриффиндорскими мозгами должна понимать, что ты будешь последним человеком на этой земле, кому я соберусь помогать.

Это не мне, взмолилась Гермиона. Малфой вопросительно изог­нул бровь. Это Гарри.

Малфой рассмеялся резко, зло.

Ты меня повеселила, Грейнджер. Ты считаешь, что, отказавшись помогать тебе, я со всех ног кинусь со своими услугами к этому четы­рехглазому уроду? Тогда ты еще глупее, чем мне раньше казалось. Твой идиотский дружок сделал свой выбор. Шесть лет назад, когда я протя­нул ему руку в поезде. Мне плевать на него, я буду рад, если он наконец сдохнет. Ясно?

Самым удивительным было, что, говоря это, Драко Малфой даже не повысил голоса, однако в каждой фразе было столько яда и ненависти, что Гермиона поняла всю серьезность ситуации. Ей неоткуда ждать по­мощи. Но что-то в злых словах Малфоя заставило ее задуматься; что-то в его словах было очень важным.