Гриффиндор!
Хрипловатый крик старой шляпы ворвался в грезы размечтавшейся старосты. Девушка непонимающе посмотрела на Брэндона Форсби, новоиспеченного гриффиндорца? Мальчик равнодушно воспринял это известие и направился к столу своего факультета. Рон ошарашенно посмотрел на Гермиону.
Ничего не понимаю. Может, шляпа ошиблась?
Нам от этого теперь не легче, обреченно проговорила девушка и бросила быстрый взгляд на стол Слизерина.
Драко Малфой, чуть прищурившись, изучал Форсби. Он словно размышлял над чем-то, и Гермиона многое бы сейчас отдала за то, чтобы узнать его мысли. Блез в первый раз за вечер повернулась к Малфою. На ее лице было написано потрясение. Она что-то спросила, Малфой вынырнул из омута своих мыслей и повернулся к девушке. Внимательно посмотрел на нее и чуть пожал плечами. Блез отвернулась к Пэнси и стала отвечать на какой-то вопрос. Малфой же, вопреки всякому этикету, поставил локти на стол, сцепил руки в замок и уперся в них подбородком, продолжая изучать новоиспеченного гриффиндорца. Причем Гермиона заметила, что он поддерживает пальцами рукава мантии, чтобы те не съехали вниз. По-видимому, он так и не придумал, как очистить бинт. Девушка вздохнула. Что происходит? Чего ожидать от этого Брэндона Форсби? Кто он? Почему слизеринцев так обеспокоил выбор шляпы? Что Малфой знает обо всем этом? Бесконечные вопросы, на которые не будет ответов. Пока не будет. Гермиона посмотрела на Форсби. Тот преспокойно общался со своими будущими однокашниками. Они чему-то улыбались. Казалось, не было этой немотивированной агрессии, которая чувствовалась в нем в поезде, да и несколько минут назад в этом зале. Гарри повернулся к Гермионе и, встретив ее встревоженный взгляд, пожал плечами.
Поживем увидим, глубокомысленно заметил он.
Точно, кивнула девушка в ответ.
В тот момент она еще не знала, что выбор шляпы не был случайным. Ошиблась ли она? Кто знает? Будущее покажет, что все имеет свою цену и свои последствия. И такое неожиданно решение сортировочной шляпы отразится не только на учениках первого курса. Но пока это все еще далеко. Есть сегодня. Есть холодный взгляд серых глаз, который Гермиона несколько раз за вечер ощущала на себе. Есть чувство неведомой опасности. И, как всегда в такие минуты, девушка понадеется на мудрое завтра. Оно придет и расставит все на свои места. И с ним придет решение всех проблем и вопросов. Так было всегда. Почему в этот раз что-то должно измениться? Так думала лучшая ученица школы Чародейства и Волшебства, стараясь не поддаваться смятению, которое медленно, но верно охватывало душу.
*
Смятение царило в душе еще одного ученика этой же школы. Он также старался отогнать его прочь. Но слишком много всего свалилось на него за эти несколько дней. Драко Малфой зажмурился и попытался собраться с мыслями. Этот бесконечный день утомил его еще часов пять назад. Теперь же Сначала эта идиотская поездка в карете с Золотым Мальчиком. Да. Он специально
старался спровоцировать Поттера. Зачем? А зачем он занимался этим на протяжении шести лет? Он ненавидел его. Ему нравилось доводить его до белого каления. Видеть, как он теряет контроль и не может ничего сделать со своей яростью. Смешно? Именно этого человека, которого он ненавидел так самозабвенно, юноша спас два дня назад, рискуя жизнью, поплатившись за это изувеченными руками. Странно. Если бы Гермиона Грейнджер не появилась той безумной ночью в его комнате Все могло бы быть по-другому.
Драко Малфой перевел взгляд на девушку. Почему он думает о ней?
Ее глаза, полные ужаса, когда она увидела кровь на его бинтах. Ее желание помочь. Снова это необъяснимое желание помочь. Два дня назад у них хотя бы была общая цель. Сегодня же она была по ту сторону. С Поттером и Уизли. И все же она пыталась помочь. Юноша тут же усмехнулся. Все правильно. Она делала это для Поттера. Все ее попытки помочь были так или иначе связаны с проклятым Поттером. И тогда, и сейчас.
Драко Малфой вновь посмотрел на гриффиндорский стол. Он вошел в зал пару минут назад и все время чувствовал на себе ее взгляд. Снова изучает врага Юноша вновь зло усмехнулся. Вот Поттер повернулся к ней и что-то сказал. Она ответила ему и улыбнулась. Она небрежным жестом заправила за ухо выбившуюся прядку. Она протянула руку и потрепала Поттера по волосам. Чертов Поттер! Драко и сам не понял, почему же он так разозлился. Он наблюдает подобные сцены уже шесть лет. Но если раньше они вызывали лишь брезгливую усмешку, то сегодня это злит! Почему? Драко устало прикрыл глаза. Блез все еще дулась. Во всяком случае, сразу отвернулась к Пэнси, стоило ему на нее посмотреть. Один. Совсем один. Ну и что с того? Так было всегда. Все, кто находился рядом, были лишь безликим тенями. А на самом деле он всегда был один. Он особенно отчетливо осознал свое одиночество на фоне этой проклятой дружбы гриффиндорцев. Эти легкие жесты, невесомые полуулыбки. Никакой неловкости, никакой недосказанности. Все так естественно и обыденно. Эта общая опека ее чертова кота. Это стремление поддержать друг друга, подать руку, подставить плечо. То, как она сейчас легко потрепала Поттера по волосам, и как он естественно это воспринял. Драко Малфой наблюдал за их поведением и все отчетливее ощущал свою обособленность от всех окружающих. У него не было друзей. Он до недавнего времени не знал, что такое заботиться о ком-то. Теперь он обрел Нарциссу. Так странно после семнадцати лет жизни осознать, что у тебя есть близкий человек. Но это все по-другому. Это Драко не знал, каким словом охарактеризовать отношения с матерью. Они были так новы и хрупки Чем больше они сближались, тем отчетливее он понимал, что, в конце концов, это все исчезнет. Почему это должно исчезнуть, он не мог объяснить. Просто знал. Это было слишком здорово и необыкновенно, а последний отпрыск рода Малфоев давно привык к тому, что доброму и светлому нет места в его жизни. В его хрупких отношениях с матерью еще ощущалась неловкость и недосказанность. Словно неверные наброски на будущую картину. Тонкие легкие штрихи, которые со временем, может быть, изменятся до неузнаваемости, а может быть, сама картина вовсе не будет дописана. Драко Малфой снова вздохнул.