Непонятно, почему именно на него пал выбор при назначении посла в Англию в 1600 г. Об отправке Г. И. Микулина послом в Англию «для возобновления дружбы с королевой» кратко упоминает Исаак Масса. В историографии отмечается природная смекалка и отстаивание достоинства своего государя Микулиным во время приемов у королевы и лондонского лорда-мэра. В Лондоне Микулин побывал на представлении театра Шекспира. В Государственном историческом музее хранится портрет Микулина, принадлежащий кисти английского художника. На нем русский посол изображен безбородым, с небольшими усами татарского типа, одетым в кафтан с шитьем из жемчуга и драгоценных камней и шапку, украшенную мехом; у него сухощавое лицо, темные и спокойные глаза. По мнению знаменитого русского юриста Ф. Ф. Мартенса, Борис Годунов, которому Елизавета Тюдор предложила женить сына на знатной англичанке, остался «чрезвычайно доволен исходом посольства Микулина, равно как и объяснениями, данными королевой насчет ее отношений к султану и королю Сигизмунду».
Благодаря этому англичане получили от него в 1602 г. новую грамоту на беспошлинную торговлю в России. В том же году Микулин получил письмо от английского придворного Эдварда Хоби, обращавшегося к нему так: «Мой честнейший и дорогой друг Григорий Иванович Микулин».
Информация о Микулине имеется в записках иностранцев, посетивших Россию в начале XVII в. В 1604 г. Микулин был головой в Орле. Затем перешел на сторону Лжедмитрия I и, по выражению Исаака Массы, стал его ближайшим советником. Весной 1606 г. он лично расправлялся со стрельцами, пытавшимися устроить заговор против самозванца: как повествуется в Новом летописце, «не убоявшись суда праведного Божия, дерзнул на смертное убийство, сам своими руками побил их во дворце и рассек их на части». В благодарность за верную службу Лжедмитрий I пожаловал Микулина, как и Гаврилу Григорьевича Пушкина, чином думного дворянина.
Согласно дневниковым «Запискам» немецкого купца из Нюрнберга Георга Паерле, прибывшего в Москву в мае 1606 г., польские послы, которые приехали тогда же в столицу России вместе с Мариной Мнишек, были введены в «аудиенц-залу» (Грановитую палату) Кремля для встречи с Лжедмитрием I «думным боярином» Микулиным. По свидетельству этого же автора, 18 мая во время бракосочетания самозванца с М. Мнишек Лжедмитрий I «велел своему сенатору Григорию Ивановичу Микулину изъявить благодарность его королевскому величеству за дозволение Сандомирскому воеводе привезти в Москву свою дочь». Юрия Мнишека, его приятелей и польских послов, усаженных за «кривым» столом, на второй и третий дни свадьбы потчевали боярин П. Ф. Басманов, окольничий К. Г. Ромодановский и думный дворянин Г. И. Микулин. Вряд ли новоиспеченный думный дворянин мог тогда предугадать, что вскоре самозванца постигнет крах. Как сообщил Исаак Масса, Микулин во время мятежа против Лжедмитрия I 18 мая «ускакал на царевой лошади и намеревался пробраться в Польшу, но его настигли в Вяземах, в шести милях от Москвы». Дальнейшая его судьба не исследована.
На стремительное возвышение Федора Андронова и Григория Микулина повлияли ряд объективных обстоятельств и субъективных факторов. Среди объективных общая обстановка Смутного времени, для которой были характерны кризис российской государственности, сопровождавшийся падением авторитета и легитимности царской власти; расцветшее бурно самозванчество; возникновение нескольких властных центров; раскол русского общества на противоборствующие группировки; нарушение каналов воздействия верхних слоев купечества на низшие слои торгово-ремесленного населения; вмешательство во внутренние дела России соседних государств (Речи Посполитой, Швеции), нуждавшихся в управленческих кадрах из местного населения. Но сказались и черты характера самих Андронова и Микулина: авантюризм, беспринципность, жажда наживы и власти, несомненные организаторские способности, деятельная энергия.
Эти качества помогли во всяком случае, Андронову выделиться из торговой среды и занять высокое место в общественной иерархии, неподобающее ему по происхождению и прежнему социальному статусу. Его деятельность в Смутное время оказалась весьма далекой от нормативно одобряемого, социально устойчивого образца поведения человека «купецкого чина». Но, оказавшись в водовороте ключевых событий Смутного времени, выходец из торговой среды, занявший одну из высших должностей на государственном поприще, утратил инстинкт самосохранения, за что и поплатился жизнью.
Глава 6 Отношение к деяниям Минина и Пожарского в эпоху Просвещения
Спустя столетие после Смутного времени в России началась совершенно иная эпоха, на облик которой повлияли Петровские реформы, имперский дух, политика просвещенного абсолютизма времен Елизаветы Петровны и Екатерины II.
Решение актуальных внешнеполитических задач и формирование национально-государственной идентичности Российской империи настоятельно требовали обращения к прошлому страны, к ее устоявшимся традициям и истокам. И не случайно интерес к истории России проявился первоначально у самого Петра Великого, у администраторов-практиков П. П. Шафирова и В. Н. Татищева и церковного деятеля Феофана Прокоповича, выдвинувшихся в период реформ. Царь-реформатор приказал перенести из Москвы в Санкт-Петербург икону Казанской Богоматери, с которой Второе земское ополчение в 1612 г. отправилось освобождать столицу России от интервентов.