В результате неожиданной и дерзкой атаки трехсот с лишним русских воинов под командованием Минина и Хмелевского в направлении Крымского двора разгромленная польско-литовская рота обратила в паническое бегство и основные силы Ходкевича, отошедшего к Донскому монастырю, где интервенты в ожидании нового натиска ополченцев провели бессонную ночь, не распрягая даже лошадей. Утром следующего дня, 25 августа, прославленный литовский
информацию, полученную от попавшего в плен к полякам смоленского сына боярского Ивана Философова. Примечательно, что далее в тексте грамоты, в отличие от Минина, даже Федор Андронов и Важен Замочников названы не пренебрежительно бытовыми, а полными именами.
Как отмечает Б. М. Пудалов, к началу 1613 г. «вероятно из-за «низкого» происхождения Минина и враждебного отношения к нему казаков, контролировавших в тот период Москву, его влияние ослабело: он исполнял финансовые поручения и наблюдал за имуществом, конфискованным у разных лиц». Косвенным подтверждением версии о том, что Минин был противником избрания на царство Михаила Федоровича, Пудалов считает отсутствие его имени в списках участников избирательного Земского собора 1613 г. и среди лиц, подписавших принятую на этом соборе Утвержденную грамоту, а также среди членов московского посольства, направленного в Кострому к избранному царю. Скорее всего, для Кузьмы Минина более предпочтительной кандидатурой на царский трон казался его соратник Д. М. Пожарский, если только тот действительно выдвигал свою кандидатуру. После избрания на царство Михаила Федоровича бразды правления от Совета всея земли перешли к царскому правительству. И чиновный статус Минина, оказавшегося в неопределенном социальном положении, заметно снизился. Звание «выборного человека всей земли» в чиновной структуре Московского царства отсутствовало.
Думный дворянин Кузьма Минин
Но как бы то ни было, Минин получил с высоким думным чином право на законных основаниях именоваться с отчеством. Став, однако, Кузьмой Миничем, он утратил фамильное прозвище по имени отца. Не мог он, да и не хотел, именоваться Мясником, тем более что недоброжелатели указывали на его низкое происхождение. Лишь у его сыновей, особенно отказавшихся от отцовского дела, название его ремесла могло путем прибавления притяжательного форманта ов приобрести форму фамилии: мясник Мясников, кузнец Кузнецов, сапожник Сапожников и т. д. В результате член Боярской думы Кузьма Минич, подобно царю Михаилу Федоровичу, именовался по личному имени и отчеству, но без фамилии.
Пожалование Минина 12 июня 1613 г. чином думного дворянина случай, безусловно, исключительный, но не единственный в Смутное время. Такой же почести именоваться с отчеством, подобно феодальной аристократии, как мы знаем, удостоились чуть раньше от Василия Шуйского купцы Строгановы. Чин думного дворянина считался третьим «по чести» в Боярской думе, после чинов боярина и окольничего. На этот чин обычно могли претендовать только представители родовитого дворянства. В Смутное время, кроме посадского человека Кузьмы Минина, его получили также: от Лжедмитрия I стрелецкий голова и дипломат Григорий Иванович Микулин и Гаврила Григорьевич Пушкин (предок А. С. Пушкина), ставший одним из персонажей пушкинской трагедии
«Борис Годунов»; от Василия Шуйского воевода, предводитель рязанского дворянства П. П. Ляпунов, от имени польского короля Сигизмунда III, отца королевича Владислава, Ф. Андронов и Г. Л. Валуев. В «бархатном литовском ящике» архива Посольского приказа в 1626 г. хранился также «лист Гаврила Хрипунова, велено быти в думных дворянех, прислан во 120 (1612) м году июня в 10 день».
В декабре 1614 г. Минин значится в списке думных чинов (вслед за окольничими) в грамоте польским панам по вопросу о назначении с обеих сторон съезда для заключения мира между Россией и Речью Посполитой. Правда, теперь его имя в списке официальных лиц, подписавших послание, оттесняется подальше, на девятнадцатое место, а фамилия Д. М. Пожарского стоит одиннадцатой.
Когда возникла необходимость сбора «запросных денег» для уплаты жалованья ратным людям, Минин, как свидетельствуют записи в приходо-расходной книге Разряда 1614/15 г., активно занялся этим делом: 28 сентября 1614 г. он сдал в Разрядный приказ 480 рублей 5 алтын, 22 января 1615 г. 100 рублей, 1 марта 1615 г. 44 рубля и 20 алтын.
Сохранились известия о вкладах Минина в Троице-Сергиев и Троицкий Калязин монастыри. Как отмечено во вкладной книге Троице-Сергиева монастыря,» 7120 (1612) го году сентября в 29 день дал вкладу Кузьма Минин мерин бур сросл за 16 рублев». Его сын Нефед 10 марта 1631 г. пожертвовал монастырю 50 рублей. Согласно вкладной и кормовой книге Троицкого Калязина монастыря (1653 г.), Козма Минин в 7121 (1613) г. дал вкладом «ризы камка бела, кармазин; оплечье камка таусинна, сажено жемчугом и канителью да стихарь камка бела».
Разумеется, Кузьме Минину, оставившему навсегда свой прежний мясницкий промысел, нужно было как-то обеспечивать семью. Он вел торговлю; во всяком случае, нам известен один из его приказчиков «Кузьминской человек Минина Петр Матвеев сын татарин», ставший в 1623 г. вкладчиком Троице-Сергиева монастыря. Но думному дворянину требовался более стабильный источник доходов в виде крупного земельного владения с зависимыми крестьянами. Царь Михаил Федорович первоначально пожаловал Минину дворцовое село Ворсма Нижегородского уезда, о чем упоминается в более поздних актовых источниках. В челобитной князя Ивана Борисовича Черкасского царю Михаилу Федоровичу (1618 г.) новый владелец села Ворсмы напоминал, что «то сельцо Ворсма было во дворце; и как ты, государь, пожаловал тем сельцам Ворсмою в поместье Кузьму Минина». На 1618 г. поместье Ворсма включало, наряду с селом, 14 деревень и 7 пустошей, а также «двор боярский, двор приказщиков, 2 двора поповских, двор дьяконов, 2 двора Пономаревых, келья проскурницына, 21 келья нищих старцов, 114 дворов крестьянских, а людей в них 117 человек, 107 дворов бобыльских, а людей в них то ж, 52 двора пустых, пашни церковные 25 четвертей, да крестьянские пашни 53 четверти в поле, а в дву по тому ж, да перелогом и лесом поросло пашни в селе жив деревнях и пустошах и в отхожей пустоши в Кожевине 1940 четвертей, сена 1912 копен». При перечислении доходов с поместий и вотчин в платежной книге 1629 г. Нижегородского уезда отмечалось, что «боярина князя Ивана Борисовича Черкасского с вотчины, что было за думным дворянином за Кузмою Мининым, с села Ворсмы с деревнями» взято за год один рубль 13 алтын и 3,5 деньги. Поскольку царская жалованная грамота не сохранилась, можно лишь предположить, что пожалование состоялось, скорее всего, во второй половине 1613 г.