Можно сказать и так, директор окинул взглядом почерневшую амальгаму, после чего посмотрел на верхнюю часть рамы. Я надеюсь, ты уже понял, что показывает это зеркало?
Мне кажется, или он и вправду не замечает, что зеркало больше ничего не показывает?
Судя по той надписи сверху что-то вроде сокровенного желания.
Я с трудом не ляпнул «лживой надписи». У меня крепнет ощущение, что артефакт не сломался. Просто почему-то не работает именно для меня.
Простая загадка, правда? печально усмехнулся Дамблдор. Каждый видит здесь то, чего ему не хватает. Кто-то успехи в учёбе, кто-то победы в квиддиче. Одни рассмотрят за стеклом желаемое будущее, другие недостижимое прошлое.
Наверное, это здорово побывать рядом с собственной мечтой хотя бы так, заглядывая в окошко, ответил я нейтрально. Без сомнения, директор что-то видит на «пустом экране», в отличие от меня.
Главное не приходить к этому окошку слишком часто, иначе можно остаться у стекла навсегда, негромко заметил Дамблдор. Оно не даёт нам ни знаний, ни истины, ни цели. Только то, что ты хочешь увидеть. Многие люди сломали себе жизнь, стоя перед зеркалом и будучи не в силах оторваться от несбыточных грёз. Другие сходили с ума, полагая, что видят своё будущее, которое неизбежно наступит, нужно лишь его дождаться.
Он вздохнул и посмотрел на меня внимательно.
Судя по твоему виду, ты воспринимаешь увиденное правильно, удовлетворённо кивнул директор и повернулся к зеркалу. Не расскажешь старику, что там показывают? Неужели только твоё собственное отражение, как и положено самому счастливому человеку на Земле?
Всё ещё хуже, доктор, подумал я, глядя на чёрную поверхность. И внезапно вспомнил сон, увиденный в ночь перед Рождеством как раз после того, как дал моей защитнице имя.
У меня странные желания, господин директор.
Скажу тебе по секрету, сокровенные желания всегда странные. У кого угодно, даже у меня.
Я вздохнул. Ну ещё бы. Если бы мне кто сказал, что его сокровенное желание воевать за идеалы или вкалывать на стройках светлого будущего, я бы перестал ему верить. Ладно, вы сами попросили.
Я вижу компьютерный класс, профессор. Здесь, в Хогвартсе.
Что, прости?
Есть такие машины у маглов, умеют очень быстро и безошибочно считать, я всмотрелся в черное стекло. Вот, прямо сейчас в этом классе идёт урок Теории зельеварения. Второкурсников обучают расчёту комплексного противоядия. Каждому выдан случайный набор из двух-трёх ядов, и задачей стоит рассчитать
рецепт противоядия. Ключевой алхимический ингредиент, оптимальный состав вторичных компонентов ну, вы знаете.
Это очень сложная задача, Гарри, нахмурился Дамблдор. Её изучают факультативно на седьмом курсе.
В том-то и дело, что на компьютере с нею справится даже второкурсник. Конечно, если программа уже имеется. Ну тут как с палочками: изготовить их может лишь опытный мастер, но пользуются даже дети.
Гм Надо признать, ты умеешь удивлять. Я почему-то думал, ты увидишь своих родителей.
Так может, я их и вижу, только не знаю, что это они, пожал плечами я. Вот, скажем, эта женщина, что ведёт урок, вполне может быть моей мамой.
То есть, как это не знаешь? А разве тебе Дамблдор досадливо крякнул. Совсем дела замотали А как эта женщина выглядит?
Молодая, добрая. Рыжие длинные волосы. Яркие изумрудные глаза.
Дамблдор молчал. Я не придумывал: мне и впраду приснилось именно это.
Гм А что же Северус? спросил, наконец, директор.
О, профессор Снейп кошмарит шестой курс в подземельях, улыбнулся я. Точнее, уже не кошмарит. После того, как новая преподавательница взяла на себя младшие курсы, мастер Снейп преобразился. Ему больше нет нужды «возиться с идиотами» только с теми, кто сознательно выбрал его специализацию. И младшие курсы от этого тоже выиграли: добрая профессор умеет объяснять азы и увлекать зельевой кулинарией.
Я смотрел вдаль, не видя ни зеркала, ни комнаты, ни директора. И, грустно улыбаясь, добирал остаток сна.
Иногда они встречаются, чтобы обсудить вопросы обучения И если бы кто спросил моё скромное мнение они подходят друг другу, я вздохнул. Но это определённо уже не мой сон.
Молчание затягивалось. Я обернулся. Дамблдор завороженно пялился в проклятую стекляшку. Умеет же он разрушить очарование момента. Надо его как-то пнуть мне только поехавшего директора не хватает.
А что видите вы, господин директор?
Старик моргнул, вздохнул и отвёл глаза от «экрана».
Шерстяные носки, Гарри. Обычные шерстяные носки. У человека не может быть слишком много шерстяных носков. Но мне почему-то никто никогда их не дарит. Одни только книги.
Он поднялся, вынуждая встать и меня.
Завтра зеркало перенесут в другое помещение, сказал он. И я прошу тебя, Гарри, больше никогда и нигде его не искать. Нельзя цепляться за свои мечты и сны, забывая о настоящей жизни. А сейчас, почему бы тебе не вернуться в свою спальню?
Спокойной ночи, профессор.
Как бы потоньше намекнуть миссис Уизли, куда именно ей следует направлять свой нерастраченный ткаческий креатив?
Интерлюдия
Ему пришлось пережить пару неприятных месяцев после странного случая на стадионе. Он редко доставал Бузинную палочку, потому что, при всей своей мощи и исключительной верности только своему владельцу, она имеет один существенный недостаток: легко меняет хозяина, если предыдущий владелец побеждён. Что в точности подразумевается под этим причастием, до сих пор остаётся неясным. Доподлинно установлено, что для перехода достаточно убийства предыдущего владельца или полной победы над ним в бою. Однако Дамблдору известен как минимум один достоверный случай, когда похищенная обманом без боя, «Древняя Сучка» точно так же верно начинала служить и удачливому вору. Чего уж скрывать именно так он её и получил.