К счастью, дети ещё спали, так что свидетелей того, как это произошло, не было. Возможно, и сама крыса не поняла, что это был сознательно нанесённый удар. Проходя мимо корчащегося в агонии тельца, я с трудом удержал себя, чтобы не наступить на него. Вони от рыжего будет значительно больше, чем кратковременного удовольствия.
Первокурсники, после завтрака не расходимся, я отведу вас в кабинет Трансфигурации!
Перси привёл первогодков на их первый завтрак. Я, как всегда, пришёл пораньше и уже допивал чай. Удивительно, но «витаминов» в пище сегодня не было.
Эй, а вчера еда была лучше!
Добро пожаловать за кулисы сказочного спектакля, юный падаван. Если жрать по-вчерашнему каждый день, нам придётся удваивать число столов, чтобы уместить все раздавшиеся задницы.
Гарри, твоё расписание. Впредь садись поближе, мне непросто уследить за всеми вами.
Следить за мной не надо, и расписание я взял со стола в гостиной ещё утром. Некоторые предметы поменялись днями недели, но общий принцип остался неизменным: утренняя пара посвящена самой затратной дисциплине, общая учебная нагрузка не бей лежачего. В понедельник осталась Трансфигурация, а вот завтра нас ожидает Зельеварение.
Кабинет Трансфигурации был пуст. Я привычно занял своё место за первой партой. Всё, как тогда, бесконечно далёким сентябрьским утром, когда я точно так же сидел в ожидании своего первого урока в волшебной школе. Сейчас дочитаю странную статью про ограбление Гринготтса, обнаружу расположившуюся рядом Гринграсс, ко мне подойдёт Малфой
В окне прогремел дальний раскат грома. Льёт с второй половины ночи, словно и не было вчера тёплой солнечной погоды. Надо бы озаботиться приобретением утеплённой одежды и зимней обуви.
На учительский стол бесшумно запрыгнула кошка странной расцветки: серая шерсть,
чёрные полосы вдоль туловища, чёрные круги-очки вокруг глаз. МакГонагалл в анимагической форме села на столешнице и уставилась на меня. Я почтительно склонил голову и был вознаграждён новой порцией стреляющей боли. Что ж мне так плохо-то?
Я достал из сумки учебник, пергамент и о, а перья-то у меня до сих пор неочиненные. Вот и занятие нашлось. Раскрыв нож, неспешно приступил к работе. Первый срез наискось. Далее делаем капиллярную щель для подачи чернил. Теперь самое ответственное второй срез, формирующий кончик нужной формы, соответствующий моему почерку и стилю письма. Стиля пока нет я привык писать стальными перьями, но «выплавлять» сейчас перо из ложки на глазах у МакГонагалл не буду.
Почему я не достал авторучку? Я вдруг вспомнил, что подзапустил уроки каллиграфии. Это никуда не годится. У пацана плохая моторика. Да и моё неважное состояние, надеюсь, тоже удастся немного облегчить этим аналогом медитации.
Придвинув чистый лист и обмакнув перо в чернила, я вывел максимально старательно: «The Twa Corbies». И далее, слово за словом, преодолевая сопротивление дебелых пальцев, ломоту в висках и тошнотворную тесноту в затылке:
As I was walking all alane,
I heard twa corbies making a mane;
The tane unto the tother say,
Where sall we gang and dine to-day?
В библиотеке леди Ровены были разные книги, и большинство не о магии. Несмотря на плотность учебного графика, она заставляла меня изучать и отобранные ею образцы художественной литературы, преимущественно лирику, баллады и фольклор. Образованный человек её времени был цельной натурой, воспринимавший мир так же цельно, без деления на науку и искусство, математику и философию. Учёный не мог считаться таковым, если не умел сочинять стихи.
In behint yon auld fail dyke,
I wot there lies a new slain knight;
And nae body kens that he lies there,
But his hawk, his hound, and lady fair.
Мне, успевшему к тому времени проштудировать основы теории эрис-пробоя и межмировой связи, попробовавшему кое-что на практике и непоколебимо уверенному, что лирики это те, кто не осилил физику, подобная философия была сильно против шерсти и вызывала искреннее непонимание. Но Ровена Рэйвенкло наглядно показала, что является опытным педагогом с очень, очень многолетним стажем. Заменяя ненужные дискуссии мягкой улыбкой, она засадила меня за тренировки каллиграфии, в качестве упражнений подкладывая тексты вот таких баллад. Незнакомая грамматика, непривычный навык аккуратного и красивого письма И я втянулся.
His hound is to the hunting gane,
His hawk to fetch the wild-fowl hame,
His ladys taen another mate,
So we may mak our dinner sweet.
В голове давно звучала незамысловатая мелодия баллады. Боль отступила. Рука выводила букву за буквой, вовремя обмакивая перо в чернильницу, не скрипя кончиком о бумагу и не разбрызгивая чернила на обратном ходе.
Yell sit on his white hause bane,
And Ill pike out his bonny blue een:
Wi ae lock o his gowden hair,
Well theek our nest when it grows bare.
Что, интересно, приготовили мне на лето в семье Малфоев? Этикет, бальные танцы, фехтование Я очень рассчитывал на этот визит, но теперь уже вряд ли отмоюсь. Дал слово держи. Обстоятельства непреодолимой силы в оправдание не принимаются.
Mony a one for him makes mane,
But nane sall ken whare he is gane: