- Я не собираюсь использовать оружие в городе.
Голос, раздавшийся сбоку от начальника караула, заставил того вздрогнуть. На некоторое время он замер с широко раскрытыми глазами, выражающими сильное изумление. Только сейчас он, видимо, осознал, что всё это время разговаривал с лошадью на глазах у окружающих. Он медленно развернул своё
лицо в сторону Голендила. Сонливость и изумление на лице начальника караула стали медленно сменяться на ярость и гнев. Не давая начальнику оформить мысль, Голендил продолжил:
- Я путешественник и нахожусь проездом в вашем городе. Моя цель посещение рынка для сбыта части добытых лечебных ингредиентов, покупка продовольствия для дальнейшей дороги. По возможности, сменить данную повозку на более подходящую для путешествия в зимнее время.
Некоторое время они смотрели в глаза друг другу. Было видно, что Голендилу удалось сбить начальника с мысли. Он несколько раз открыл и закрыл рот, словно рыба, выброшенная на берег. Наконец, в голове начальника караула сформировалась мысль, и сказанное им показало, что он не всё пропустил из доклада подчинённого.
- А ппаук где? заикающимся голосом проговорил он.
- Тех, что встретил уничтожил. Оставил себе ногу в качестве доказательства. Проговорил Голендил, после тягостного вздоха. Одновременно с этим поднимая свой самодельный посох и протягивая его перед собой.
Голендилу пришлось снова повторять свой рассказ уже для начальника караула. Это заняло некоторое время, но после множества уточнений информация всё-таки просочилась в начальственную голову. И спустя ещё какой-то промежуток времени, начальник всё-таки смог вынести свой вердикт. Был разбужен ещё один охранник. Младший стражник был отправлен посыльным в городскую ратушу с предупреждением о приезде жреца-лучника, героя, очистившего дорогу к Солему от пауков. Пробуждённого стражника должны были оставить на посту вместо посланного к городскому начальству. А сам Голендил, уплатив пошлину за проезд, вместе с начальником караула поедут к ратуше, чтобы предстать пред светлы очи начальства. Поняв, что просто так его отпускать не собираются, Голендил вынужден был согласиться.
Так Голендил попал в город. И попал
Повозка медленно продвигалась по улицам города. Просыпающегося города. Жители, ежась от утреннего холодка, направлялись по своим делам. Открывались лавки и мастерские. Гасились уличные светильники. Жители, недовольно бурча, искоса посматривали вслед медленно ползущей по утренним улицам старой, ветхой повозке с запряжённым в неё пони. И быть бы Голендилу обруганным местными жителями, если бы в этой повозке на козлах рядом с ним не сидел начальник стражи западных ворот. Повозка всё дальше и дальше въезжала в город. Грубая разбитая брусчатка сменилась аккуратной дорогой с тщательно подогнанными камнями брусчатки и тротуарами. Простые домики городских окраин сменились двухэтажными строениями. Исчезли огороды с пасущимися домашними животными. Застройка стала плотнее, а лавки более нарядными.
Повозка с Голендилом и начальником стражи въехала в более зажиточный район. Однако особой плотности населения здесь не наблюдалось. Было легко догадаться, что в своё время Шеклаг также переживал не лучшие свои времена, а большинство жителей этого города заселились в него после бегства из центральных районов страны во время нашествия нежити. Намётанным глазом Голендил подмечал мелкие детали, говорящие о том, что большинство жителей этого города пришлые. Они до сих пор живут так, словно готовы в любой момент снова сняться и пойти дальше. Этим они отличались от коренных жителей этого города. Если бы Голендил в своё время не общался тесно и с теми и с другими, то и не заметил бы разницы. Не смотря на долгую и спокойную жизнь без войны, пришлые поселенцы до сих пор не спешили обзаводиться излишками удобств. Либо не верили в то, что их жизнь здесь продлится долго, либо, что более вероятно, именно такие и выживали в ходе длительного путешествия при миграции на север от орд немёртвых. Одежда таких жителей часто была лишена излишка украшений, а имущество, носимое с собой, дополняли предметы, необходимые во время путешествий, но необязательные при осёдлой жизни. Казалось, будто они в любой момент готовы сорваться с мест и уйти. Голендил грустно вздохнул. Даже на первый взгляд было видно, что город заселён не полностью. А если все желающие уйдут, возвращаясь на прежние места жительства, то город опустеет более чем наполовину. Численность тёмных эльфов была слишком низка для «великих свершений». И виновато в этом отчаяние. Они не верят в своё будущее.
От тяжких дум его отвлек скрип колеса при очередном повороте. Повозка проехала меж двух холмов и оказалась на открытой местности. Город открылся во всей своей красе. Голендил на миг затаил дыхание, восхищаясь этой красотой. Изящные и величественные здания, украшенные статуями и колоннами, утопали в зелени фруктовых деревьев. Конструкция зданий и их размещение на местности создавали изящный архитектурный ансамбль необычайной
красоты. Особо красочно это смотрелось в лучах восходящего солнца, пронизывающих плотный утренний воздух с висящими в нём капельками влаги. Солнечные лучи, преломляясь в капельках воды, создавали мерцание маленьких искр огня. Эти искры мерцали над городом, создавая иллюзию волшебства. Город казался волшебным местом на этой земле. А окружающие холмы казались великанами, вставшими в круг, чтобы защитить эту красоту от жестокости этого мира. Солнечные лучи отражались от поверхности искусственного озера, создавая причудливую игру света. Само озеро, окружённое каменной набережной, выглядело как волшебное зеркало, манящее предсказаниями.