О милый, выдохнула Гермиона, положив голову ему на плечо. Это было
Чем, сюрпризом? предположил Люциус, пытаясь отдышаться. Гермиона подняла голову, ее руки все еще обвивали его шею. Она посмотрела на него, и щеки ее неожиданно покраснели, сопровождаемые мягкой улыбкой на губах.
Ты действительно не так уж и плох... тихо сказала она.
Ах, вот где ты не права, дорогая, я, можно сказать, само совершенство, отозвался он.
Ну... ты действительно почти осквернил меня в этой нише, поддразнила она, а все знают, что именно там любят прятаться боггарты, он ничего не сказал, когда она отодвинула с его лица волосы и убрала их за ухо. Нет, ты не боггарт, сказала она как раз перед тем, как быстро и мягко чмокнуть его в губы. Потом Гермиона соскользнула с его колен и вытащила палочку из подвязки на бедре, чтобы быстро привести себя в порядок.
Ну наверное, я не уверен, что сказать, ответил Люциус, тоже поправляя одежду.
Почему что-то нужно говорить, Люциус? Мы двое взрослых людей, которые только что искренне наслаждались телами друг друга, и, видит Мерлин, имеем на это полное право, заметила она. Кого она пыталась убедить?
Полагаю, ты права, согласился Люциус.
А кроме этого, мы еще и женаты, и он не смог не вернуть ей улыбку.
Это точно, мы и впрямь женаты, сказал он. Возможно, ему нравилась эта маленькая маглорожденная ведьма даже чуть больше, чем он думал.
* * *
Гермиона прошла через дверь гардероба и остановилась, увидев, что Амбридж все еще стоит в коридоре. Гермиона улыбнулась, выпрямилась и разгладила помятое платье. Она прекрасно понимала, что ее щеки покраснели, а волосы растрепаны, и вообще она выглядит как женщина, которая только что совершившая грехопадение.
Наидобрейшего вам вечера, Долорес, сладко пропела она, отбрасывая волосы назад через плечо, и гордо вернулась в бальный зал. Несколько мгновений спустя Люциус последовал за ней, все еще поправляя волосы и галстук, когда входил в зал. Когда он встретил пораженный взгляд Амбридж, то откашлялся, улыбнулся и извинился, оставив гадюку только догадываться, что же именно произошло в этой гардеробной совсем недавно.
Глава 11. Похороны
Не знаю, честно ответила та, уставившись на некролог, напечатанный в "Пророке". Я даже не знала, что его мать была еще жива. И, конечно, никогда не встречала ее.
Она жила в доме престарелых для магов недалеко от Крепости Дракона, объяснила Джинни. Мне говорили, что Люциус был довольно близок с ней...
Боюсь, что в тех немногих разговорах, которые были у нас с Люциусом, мы никогда не говорили о его семье,
ответила Гермиона, чувствуя себя несколько виноватой. Быть может, мне стоит отправить ему цветы...
Независимо от обстоятельств, ты в любом случае его жена, еще целый месяц, сказала Джинни, потягивая чай. И ты спала с ним. Дважды.
На самом деле трижды, но это не имеет отношения к обстоятельствам, призналась Гермиона, отбрасывая газету в сторону.
Жена Драко сказала, что Люциус вне себя от горя, у него почти нет друзей, чтобы как-то утешить, Джинни откинулась на спинку стула и погладила свой припухший в ожидании четвертого ребенка живот.
Так что ты предлагаешь? Это значит, что я должна пойти к нему? спросила Гермиона.
Не могу сказать, что ты должна делать, тебе нужно решить это самостоятельно. Именно ты и есть та, кто должна жить с любым решением, которое примешь, сказала Джинни, постукивая пальцами по животу.
Тьфу ж, ты слишком долго замужем за Гарри, а он иногда звучит как Дамблдор, вот теперь и ты начинаешь, фыркнула Гермиона, поднимаясь на ноги. Можешь подняться наверх и помочь мне выбрать платье?
* * *
Поднимаясь по каменным ступеням, Гермиона убедилась в том, что церковь большая и внушительная. Ее каблуки тихо постукивали по каменному полу, когда она прошла через первый набор двойных дверей. Второму набору предшествовал подиум с книгой и пером. Когда она подошла к заколдованному перу, то замерла, прежде чем написать имя на пергаменте. Гермиона Грейнджер-Малфой. Она пожала плечами и взяла небольшую мемориальную брошюру, появившуюся наверху книги.
На лицевой стороне там был улыбающийся портрет пожилой женщины с прекрасными серебряными волосами и знакомыми серебристо-голубыми глазами. Под портретом было имя:
Ариадна Доровская Малфой
3 декабря 1918 г. 14 января 2013 г.
Любимая мать и бабушка.
Гермиона сунула брошюрку в сумочку и шагнула через вторую двойную дверь, ведущую в саму церковь. Помещение заполняли ряд за рядом деревянных скамеек, пустых, кроме первых нескольких рядов. В конце длинного прохода стоял сверкающий гроб, украшенный шокирующими розовыми розами и окруженный брызгами ярких цветов. Когда она шла по проходу, она могла видеть неподвижную фигуру женщины, лежащей внутри, руки той скрещивались на груди с богато вырезанной березовой палочкой, спрятанной под ними.
Гермиона подошла и посмотрела на пожилую ведьму. Она могла видеть, что Люциус очень похож на мать, и по фотографии на карточке памяти могла сказать, что и у него и у Драко были ее прекрасные глаза. Она немного постояла, склонив голову, а потом повернулась лицом ко всем остальным, присутствующим в церкви.