Если думаешь о том, чтобы выпрыгнуть из окна, должен сообщить: мои комнаты находятся на первом этаже, раздался позади нее голос Люциуса. Максимум, на что ты можешь надеяться, это поранить колено, а заодно и кожу, рухнув с расстояния нескольких футов.
Гермиона не могла удержаться от улыбки за некую попытку юмора со стороны Малфоя. Она медленно повернула голову и посмотрела на него через плечо. Люциус стоял в дверях. Очевидно, он использовал еще одну ванную, потому что волосы его до сих пор были влажными. На нем был простой серый халат и пижамные штаны. А из-за того, что халат был распахнут, она могла видеть, что грудь его голая. За Люциусом, поразив Гермиону, в спальню шагнул высокий мужчина в строгом костюме.
Что-нибудь еще, сэр? очень сдержанно произнес мужчина.
Нет, спасибо, Артур, ты свободен, ответил Люциус. И Гермиона немного удивилась, обнаружив нежность в его голосе.
Хорошо, сэр, Артур слегка поклонился. Спокойной ночи, мадам, Гермиона улыбнулась в знак признательности, как-то тронутая таким теплым приемом, что она неожиданно получила от его слуг. Они были очень почтительны, хотя их, казалось бы, должно было невероятно смущать ее присутствие в спальне хозяина.
Люциус закрыл дверь и услышал ее вздох. Он поднял взгляд от поворачивающегося замка и увидел широко раскрытые глаза на лице Гермионы. В тех светился страх. Нет, они не были полны ужаса, но страх в них все-таки был.
Не бойся, я не причиню тебе вреда, не обижу, тихо сказал он. И желудок невольно дернулся только от осознания того, что Гермиона, в принципе, считает его способным на это. Он знал, что не должен удивляться, так как был виновен во многих, очень многих грехах.
Я нервничаю, честно призналась Гермиона. Он медленно приблизился, как будто она была кобылой, которую легко напугать. Гермиона предположила, что должна быть благодарна за то, что он, по крайней мере, пытается быть добрым, но пульс у нее участился и адреналин, бурлящий у нее в крови, вызывал какое-то беспокойство.
Это странно, сказал он, останавливаясь перед ней. Люциус был почти на голову выше, поэтому ей пришлось приподнять лицо вверх, чтобы посмотреть на него. Он стоял менее чем в футе и даже почувствовал запах своего мыла и шампуня от ее кожи и волос. Было странно эротично чувствовать свой запах на женщине, и Малфой невольно ощутил легкий толчок в чреслах. Он не мог припомнить, сколько времени прошло с тех пор, когда он вообще был с женщиной. По-видимому, год, возможно дольше, прошел с тех пор, когда он и впрямь интересовался противоположным полом.
Это я имею в виду ты ты она покраснела, задумавшись над вопросом, который не хотелось задавать. Понадобится ли тебе какое-нибудь возбуждающее средство?
Возбуждающее средство? спросил Люциус, его губы дернулись, а брови изогнулись. Какое-же именно? Разве маглы делают это как-то по-другому?
Нет... я имела в виду... хм... тебе же нужна помощь? спросила она и смущенно пискнула на последнем слове.
Люциус задумался над вопросом. Потом потянулся и откинул ей волосы назад, через плечо. Он посмотрел в ее лицо, как будто видел его впервые. Гермиона не была прекрасна в том смысле, в каком он привык думать о красоте, а
не о том, что для большинства чистокровных оно считалось бы просто прекрасным. Она была действительно хорошенькая. У нее была мягкая кремовая кожа, пышные губы и большие выразительные глаза. Ее волосы были густыми и кудрявыми, спадающими до плеч. Он видел, что она надела банный халат его халат, у которого ей пришлось закатать рукава. В вырезе Люциус смог увидеть полушария ее груди и удивительно, но ладони его даже зачесались от желания прикоснуться к этим полушариям. Малфой уже почувствовал, как в члене начинает разгораться какой-то жар, и (еще мягкий) он начинает шевелиться и увеличиваться в хлопчатобумажных пижамных штанах.
Не думаю, что нам это понадобиться... тихо произнес он. Выражение лица Люциуса отражало любопытство, будто он пытался найти ответ на какой-то невысказанный вопрос. Он потянулся к поясу одолженного халата, внезапно не в силах думать ни о чем, кроме как наконец-то увидеть ее грудь и узнать, какой же у нее цвет сосков. Ему удалось освободить их, прежде чем руки Гермионы обвились вокруг его запястий, останавливая его.
Я не знаю, что мне надо сейчас делать, прошептала она. Люциус встретился с ней взглядом и был ошеломлен уязвимостью, которую он там увидел.
Ты не девственница, Гермиона, ты уже делала это раньше, если, конечно, не жила в бесполом браке, сказал он.
Не не секс но мы собираемся это сделать так бездумно и холодно Я никогда не делала этого без любви, без прикосновений и поцелуев, ее неуверенность передалась и ему. И что-то в ее уязвимости в тот момент всколыхнуло вдруг в нем желание защитить ее. Это озадачивало. Прошло совсем немного времени, как он пытался избавить от нее волшебный мир, неустанно трудился, чтобы избавить мир от таких, как она, но теперь внезапно почувствовал необходимость утешить и защитить эту женщину. И желание его, казалось, не имело смысла. Он мог только представить, что это было что-то вне его контроля, теперь Гермиона была его женой по собственному желанию или нет поэтому он инстинктивно готов был защитить ее независимо от того, нравится она ему или нет. Или, может быть, это просто был тот факт, что она заставила его член подняться, желая поскорей оказаться в этом молодом теле.