Понятно... пробормотал Люциус, сжимая серебряную рукоятку трости так крепко, что костяшки пальцев даже побелели. Есть ли в этой жизни хоть минутка покоя?
Мне жаль приносить вам такие плохие новости, сэр, сказал Эриксон.
Люциус обернулся, чтобы посмотреть на Гермиону, сидящую тихо рядом с ним, с закрытыми глазами и покачивающую головой. Изо всех сил она боролась со своими эмоциями, и он уважал ее за то, что она не впала в какой-то драматизм при этих новостях. Гермиона выглядела на редкость сильной, а Люциус всегда восхищался силой.
Похоже, у нас только единственный выход, тихо произнес он.
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и в глазах сверкнули так и не пролившиеся слезы.
Не горюйте, мы как-нибудь выпутаемся, мягко заметил Люциус.
Конечно, он пытался обнадежить ее, несмотря на ту эмоциональную суматоху, которую испытал и сам при вынесении этого приговора. Люциус родился в одной из старейших и богатейших семей волшебного мира, он вырос в этом защищенном магическом мире, и привык делать то, что от него и ожидали, привык следовать указаниям тех, кто имел на это большее право. Его жизнь никогда не была его собственной. Она никогда не принадлежала ему. С самого детства он воспитывался так, чтобы занять место отца в качестве главы семьи, как человека, принимающего решения, человека, ответственного за поддержку и развитие семейных владений. Он делал то, что было необходимо для процветания этой семьи, и его личные желания отнюдь не всегда учитывались при этом.
Однако Гермиона принадлежала к миру, где семейные отношения изначально были другими. И семья не возлагала на нее никаких надежд, кроме того, что она вырастет в человека, который мог бы морально и независимо функционировать в обществе. Ее жизнь принадлежала только ей. Не существовало никакого давления, чтобы влиять на ее внешность, как-то управлять ее деньгами или землями. Ее дети стали бы тем выбором, который сделала только она, потому что захотела, а не потому что ей надо было передать свою фамилию. Она была свободна, реально свободна до того, как в ее жизнь начали вмешиваться довольно необычные нюансы волшебного права.
Неожиданная доброта и понимание Люциуса тревожили Гермиону. Она обнаружила, что смотрит на него, как на совершенно незнакомого себе человека.
Я не хочу этого делать, тихо прошептала она.
Я тоже, отозвался он. Но, если вы еще не поняли, в волшебном мире выбор не является чем-то, что можно предположить. Выбор это скорее подарок... некий приз, который можно выиграть после многих лет рабства.
Можно подумать, я заслужила право выбора, пробормотала она. Гермиона закрыла глаза и вздохнула. А когда снова открыла их, слезы исчезли. Она напряглась и встретилась взглядом с Люциусом.
Хорошо, мы можем сделать это как можно быстрее? Я хотела бы покончить с этим и двигаться по жизни дальше.
Как и я, Гермиона, как и я... сказал он, протягивая руку. Тогда, может, начнем?
Глава 7. Свершение
В ночном небе высоко светила луна, и ее серебристый свет зеркально отражался от гладкой поверхности озера. Гермиона стояла перед рядом больших окон, составляющих одну из стен в спальне Люциуса. Теперь она снова стала замужней женщиной, которая ждала, когда новоиспеченный муж уложит ее в постель. Только на этот раз она не чувствовала того легкомысленного ожидания, что охватывало бы одурманенную чувствами невесту, жаждущую прикосновения мужа. На этот раз она стала невестой скорее с неохотой с еще более нежелающим вступать в брак женихом, и надеялась завершить эту ночь без особых неудобств для кого-то из них.
Сама церемония состоялась в кабинете секретаря в здании суда Министерства магии. Это
было быстро, небрежно и длилось всего пять минут. За ними быстро последовал неловкий ужин, с еще более неловким удалением новобрачных после десерта. Люциус провел ее в свои покои, чтобы она могла подготовиться ко сну, и, извинившись, оставил одну. Гермиона приняла душ в роскоши его удивительно современной ванной. Большая кабина имела несколько душевых насадок, а красивый плиточный интерьер наполнялся расслабляющим паром, когда ее поливала горячая вода.
Было странно интимно использовать мыло и шампунь Малфоя. Он любезно оставил Гермионе на столике зубную щетку и расческу, чтобы ей не пришлось обходиться без этих нужных мелочей. Однако из-за отсутствия пижамы ей пришлось покопаться в его гардеробе и надеть довольно роскошный халат из египетского хлопка. Халат этот был таким длинным, что Гермионе пришлось несколько раз подвернуть рукава, чтобы ей хоть немножно было удобно, и при этом не ходить по спальне совершенно голой.
Она прислонилась лбом к окну, холодное стекло чуть успокаивало кожу. Гермиона чувствовала беспокойство и жар, без сомнения, стресс сегодняшнего дня поднял ей давление. Совсем скоро ей придется принять в свою постель, и... даже в свое тело нового мужчину. Секс всегда был тем, чего она никогда не разделяла без любви или каких-то близких к ней эмоций. Нет, Гермиона совсем не была фригидной, ей всегда нравился секс, но она никогда не занималась им как-то... случайно. И уж тем более никогда не занималась сексом еще и с бывшим преступником.