Взгляд, брошенный на Смерть, был полон такой отчаянной, безумной надежды, на какую только способен человек, предложивший в качестве плана побега превращение в неодушевлённый предмет.
КАМЕНЬ. НЕЭФФЕКТИВНО, бесстрастно прозвучал ответ у него в черепе. КАМНИ НЕ ИСПЫТЫВАЮТ ПАНИКИ. ЕЁ ОТСУТСТВИЕ ВЫЗВАЛО БЫ У НЕГО ПОДОЗРЕНИЯ.
Проныра издал звук, похожий на стон кота, которому на хвост наступил тролль.
Так что же?! Что?! Назад к Хронометру нельзя, он там уже ждёт! Прыгать наугад тоже! Он умнее меня! Он это я, если бы у меня хватило духу прочесть хоть одну книгу до конца и не бояться,
что хозяин ночлежки выбьет из меня долг!
И тут, в самом тёмном и липком уголке его души, там, где он прятал огрызки чужих обедов и собственные страхи, шевельнулось нечто отвратительное. Зависть. Жгучая, ядовитая, как дешёвый джин. Он завидовал этому холодному, безжалостному чудовищу в мантии Архимага. Он ненавидел его не за то, что тот хотел его убить. А за то, что тот смог стать таким.
ВЫВОД КОРРЕКТЕН, прервал его самокопание Смерть, и Проныра вздрогнул. СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЦЕЛЬ ИЗМЕНИЛАСЬ. ПРИОРИТЕТ АЛЬФА: НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ УГРОЗЫ. ПРИОРИТЕТ БЕТА: ВОССТАНОВЛЕНИЕ СТРУКТУРНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ.
Проныра тупо уставился в пустоту. Он не понял и половины, но общий смысл дошёл до него, как холод промозглой ночи доходит до костей через дырявый башмак. Неотвратимо.
Мы что, будем охотиться на него? его голос сорвался на шёпот. На Архимага? Это же как пытаться обокрасть собственное отражение в зеркале, которое вооружено и знает твой следующий шаг!
МЫ НАЙДЁМ ИНСТРУМЕНТ, ответил Смерть. ИЛИ ДРУГОЕ ОТРАЖЕНИЕ.
Он протянул костлявую руку и указал пальцем в особенно густой сгусток реальности. Тот переливался оттенками грозового неба и пах тёмным шоколадом и порохом.
ТУДА.
Пощёчина тишиной.
Один миг хаос и вой несуществующих ветров. Следующий прохладная, неподвижная пустота просторной приёмной. Тёмное дерево стен поглощало звук. Воздух пах дорогой полиролью, старой кожей и чем-то ещё, едва уловимым. Холодным металлом и порядком.
Это был запах отсутствия ошибок.
Проныра поёжился. Он инстинктивно приготовился к запаху крови, застарелого пота или хотя бы дешёвого пива. Но здесь пахло профессионализмом. Чистым, идеально смазанным инструментом, который никогда не даёт осечек.
Они были в Гильдии Убийц. Но не его Гильдии. Эта была настоящей.
За массивным столом из чёрного дерева сидела секретарша. Её причёска была настолько строгой и остроконечной, что ею, вероятно, можно было вскрывать письма. Или сонные артерии. Она мельком взглянула на них, на Смерть, и, ни на секунду не изменившись в лице, вернулась к своим бумагам. Антропоморфные персонификации здесь, видимо, были вписаны в прейскурант.
В углу, в глубоком кожаном кресле, сидел единственный другой посетитель. Пожилой мужчина в безупречном чёрном костюме. Он не точил кинжал, не проверял тетиву арбалета. На столике перед ним стояло крошечное деревце в плоской чаше. Мужчина методично, с нечеловеческим терпением, состригал с него лишние листочки крошечными серебряными ножничками.
Здесь, в самом сердце ремесла по отниманию жизней, этот человек создавал жизнь. Идеальную, выверенную, безупречную. Проныру пробрал озноб. Он вдруг вспомнил свою помятую медную шкатулку со сломанной шестерёнкой. Желание починить её, сделать что-то целым, а не сломанным, нахлынуло с новой, почти болезненной силой.
Господин Джим примет вас, произнесла секретарша, не отрываясь от бумаг.
Двойные двери из того же тёмного дерева бесшумно отворились.
Кабинет был ещё больше и ещё аскетичнее. Огромный стол, два кресла. Ни картин, ни трофеев. Только их тени на стенах, тёмные и плотные, словно сама комната высасывала из них цвет.
За столом сидел он.
Вернее, не совсем он. Эта версия Проныры была худой, подтянутой и двигалась с плавной, ленивой грацией сытого хищника. Идеально скроенный шёлковый халат тёмно-сливового цвета. Лицо то же, но без вечной печати страха. Взгляд его тёмных глаз был холодным, внимательным и абсолютно пустым. Взгляд человека, который давно разменял душу на набор безупречных навыков.
Это был Господин Джим, глава Гильдии Убийц.
Присаживайтесь, его голос был тихим и вежливым.
Проныра плюхнулся в кресло, как мешок с картошкой. Смерть остался стоять позади, молчаливая и окончательная тень.
Э-э-э спасибо. Господин Джим начал Проныра, и его собственный голос показался ему жалким и скрипучим. У нас, вроде как, дело Очень необычное.
Господин Джим сложил тонкие пальцы домиком. И ждал.
Проныра начал говорить. Сбивчиво, путано, потея под холодным, изучающим взглядом своего двойника. Он нёс какую-то чушь про разные миры, про сломанный Хронометр, про шляпу Он пытался объяснить концепцию мультивселенной человеку, чья работа заключалась в том, чтобы делать одну-единственную вселенную чуть менее населённой.
Господин Джим слушал с вежливым, почти научным интересом. Когда панический монолог Проныры наконец иссяк, в кабинете повисла тяжёлая тишина.
Архимаг, говорите? мягко переспросил Господин Джим. Из реальности, где всё чище? И он хочет вас, хм, стереть?