Несколько других кланов начали выказывать свои амбиции. Звездные Рейдеры, Лунные Щиты и Ночные Странники всецело укреплялись и усиливали свои войска. Казалось, что только экспансия Хантибана тревожила их, но согласно некоторым донесениям все три клана готовились к куда большему.
Нет, немногие воины прислушивались к сплетням или уделяли им внимание. Кроме одного, изгнанника с каменным взглядом, но если он чтото говорил или делал это не было никем записано.
Каста жрецов обсуждала слухи настолько, насколько они могли заниматься этим в Йедоре. Это не выносилось на публику, но многие из них встречались с загадочным чужаком по имени Шрайн. Он говорил о необходимости мира. И эти новые слухи беспокоили их.
Знамения множились. Странные, ярко пылающие огни в небесах. Явления древних героев. Первый Воин Хантибан говорил, что ему каждую ночь являлся призрак его покойного брата, говоривший с ним о древней славе или же просивший его о избавлении от боли.
Война набирала силу повсюду. Все сообщение с Икаррой7 было прервано. Миры Маркаб погрузились в хаос и беспорядки после того, как все Правительство было вырезано ужасным чудовищем, что скрывалось в мертвых телах.
Весь Минбар казалось затаил дыхание.
И тогда пришли они. Не просто слухи, не просто легенды, не просто шепот.
Они спустились с небес над Йедором в день, что стал известен как День Света. Их были сотни, сияющих словно звезды падающие с небес. Их огромные крылья взмахивали неторопливо и величественно. Их имена шептали, понизив голос. Валария. Варэнни. РаХел. Без числа прочих.
Заговорил их вождь. РаХел, Его голос раздался по всей планете, Его слова были подобны музыке и напевам, Его речь была словно поэма, Его образ был полон безупречной красотой.
И с этого момента путь народа Минбара был ясен.
К небесам.
К войне.
И к Теням.
Но они были уже в пути.
Движимые в прошлое духом умирающего ворлонца, ведомые надеждой народа Минбара, занятые мыслями о битве что разразится через тысячу лет, битве, исход которой они никогда не узнают.
Один из них говорил и говорил и мало что делал помимо этого. Другой просто сидел, размышлял и слушал.
Никто на Минбаре не знал их имен. Никто не знал, что они идут. Никто даже не мог представить перемен, что они принесут.
Но они придут.
И теперь уже скоро.
Глава 3
он не мог узнать ее истинный ужас.
Теперь он знал. Слишком хорошо.
Вопли были хуже всего. Не вонь. Не мертвые тела его товарищей и воинов. Не жуткий вид тех тварей, что запросто проходили сквозь стены. Даже не вид минбарских воинов, сражавшихся бокобок с этими тварями.
Нет, хуже всего были вопли. Стоны умирающих, вопли темных кошмаров кружащих возле станции, крики воинов, что считали себя отважными и наконец узнали что такое истинный ужас.
Они заполняли его слух. Они заполняли его разум. Они заполняли его душу.
И все же он сражался, отчаянно, пытаясь не думать, пытаясь не сдаваться, пытаясь не вспоминать о предательстве Клинков Ветра, пытаясь просто сделать еще один шаг. Потом еще. И еще.
Посреди коридора валялось тело, или же то что было телом. На взгляд Парлонна это была просто куча костей и мяса. Одна из крылатых тварей, которых Кин Стольвинг называла "Заркхеба" присело на корточки рядом с ним, пожирая его, его кожистые крылья были вымазаны в крови.
Оно вскинуло голову, когда Парлонн приблизился, красные глаза вспыхнули. Они были страшнее всего. В них был виден разум. Словно вселенная создавала тварь с телом из кошмара и душой безжалостного животного а затем, ради извращенной шутки, дала ему осознание того, чем оно являлось. Кин говорила что когдато они правили великой цивилизацией, раскинувшейся на множество систем, но пали и были превращены в это худшее чем дикари.
Огромные крылья заркхеба взметнулись в воздух; те же крылья, что чуть ранее пронесли его через вакуум, бросили тварь сквозь воздух к Парлонну. Покрытые кровью когти нацелились ему в лицо, рассекли воздух перед его глазами. Парлонн бросился на пол. Он больше не чувствовал боли, ее больше не было. Не сейчас.
Узкие коридоры станции не позволили заркхебу полностью использовать его проворность, и Парлонн этим воспользовался. Когда тот бросился в повторную атаку, он прыгнул чтобы встретиться с ним в воздухе. Тварь инстинктивно развернулась и зацепилась крылом за обшивку коридора. Дэчай Парлонна пронзил ей грудь и голова твари запрокинулась.
Парлонн приземлился неуклюже, лодыжка подвернулась под его весом, но заркхеба был мертв. Для них здесь была не лучшая обстановка, но им того и не требовалось. Их были тысячи, и они заполонили корабли, вскрывая корпуса, проникая сквозь переборки и коридоры, разрывая в клочья все что встречалось им на пути.
Он удостоверился что тварь мертва и бросился далее по коридору. Он не оглядывался на кусок мяса, что когдато был минбарцем. Какой в этом смысл?
Дым, шум и разгром на станции затрудняли ориентировку, но он точно знал куда направляется. Он чувствовал зов, словно какаято сила, зовущаяся судьбой, знала что он доберется туда.