Беллоу совершенно не был популярен в университете. Если прилежание Лайонела снискало некоторую симпатию, то привычка Беллоу хвастаться своими деньгами и успехами у проституток не принесла ему ни одного приятеля.
Однако Йовен Лайонела действительно интересовал, в этом Беллоу не ошибся.
Газетные отчеты, в которых всячески выпячивалась «самооборона» министра финансов, неизменно коробили Лайонела. За вычетом конкретных персоналий и специфических обстоятельств происшествия оставались трое мужчин с пистолетом против одного, вооруженного тарелкой.
Были и иные алогичности, с недавних пор не дававшие ему покоя: старый официант из университетской столовой, который, примостившись на ящике на заднем дворе, перебирал объедки, тщательно очищая куриные кости и откладывая остатки мяса на салфетку, чтобы забрать домой; студенты вроде Беллоу, не проявлявшие интереса к занятиям, однако числившиеся в университетских списках по единственной причине их родственники занимали посты в правительстве; необъяснимость того факта, что национальная великая армия вела войну за тысячу миль, по другую сторону океана, и при этом жизнь вокруг текла как обычно, ибо ни у Лайонела, ни у его знакомых не служили ни родственники, ни приятели. Можно было искренне забыть, что идет война, настоящая война под национальным флагом страны.
Лайонел сказал, что съездит с Беллоу в Плавучий морг.
Класс! Вестховер с моим папашей дружбаны с самых тех пор, как они тут учились,
продолжал трепаться министерский сынок. Как тебе идейка: может, один из нас когда-нибудь тоже пристрелит психа и наши сыновья пойдут поглазеть на его труп! Во ржачно-то будет, Лайонел!
Женщина сидела напротив. Каштановые, с сильной проседью волосы, оплывшие черты лица почти старуха. Она утопала в заплатках и лохмотьях, а мятые бумажные цветы, пришпиленные к обвислой коричневой шляпе, подрагивали в такт тряске вагона.
Да ты понюхай, а потом будешь отказываться! уговаривал Беллоу, размахивая фляжкой с отвинченным колпачком под носом у нищенки. Сидевшему рядом с ним Лайонелу не требовалось подносить к носу флягу, чтобы уловить запах: этим пойлом разило даже от кожи Беллоу.
Женщина испуганно обнимала непокрытую корзину у себя на коленях, наполненную поцарапанными дверными ручками, ржавыми петлями и непонятными бронзовыми штуковинами, и отвечала ручейком слов на незнакомом языке. Лайонел предположил, что женщина набрала хлама в обвалившихся постройках или на мусорных кучах, и вспомнил официанта, руки которого покрывали старческие пятна; он обирал волоконца мяса с куриных костей, бережно откладывая свою добычу на салфетку. Жизнь Лайонела спокойно текла в университете, тогда как другие люди вытягивались в нитку, чтобы выжить.
Она тебя не понимает, сказал Лайонел, желая, чтобы Беллоу оставил нищенку в покое. Министерский сынок и ухом не повел, убеждая женщину:
Если ты сделаешь глоток этой живительной влаги, я куплю твою лучшую дверную ручку. Черт, да я и худшую куплю! А теперь, раз мы договорились по чесноку, давай сюда дверную ручку, а затем я дам тебе отхлебнуть. Беллоу отпил, рыгнул и помахал фляжкой: Видишь? Прямо мед на языке!
Женщина испуганно улыбнулась и что-то затараторила.
Не понимаю я твоей тарабарщины, отмахнулся Беллоу. Будем пить или нет?
Нищенка поспешно сошла, едва дождавшись следующей остановки.
Беллоу пьяно засмеялся.
Бедняки бывают ужасными снобами, скажи? Он протянул фляжку Лайонелу, приподняв бровь.
Лайонел знал, что Беллоу полный дурак, но не предвидел, каково будет провести несколько часов в его обществе. Предприятие грозило обернуться публичным позором.
Нет, спасибо, отказался он.
Беллоу снова зашелся смехом.
Мне больше достанется!
Трамвай покатил дальше, и дорожный компаньон Лайонела почувствовал тягу к описанию проплывавших за окном сцен.
О, глянь! Беллоу указал на выцветший дом, чиненый досками разных цветов. Под дверным молотком висела серая перчатка. Эта означает, что жильцы заражены холерой и умирают. Ну что за кретины! Нельзя пить оттуда, куда гадишь и мочишься, когда ж до них дойдет?
Вдоль трамвайных путей появились рыночные лотки, заваленные одеждой.
Если у тебя закончится запас грязных тряпок, рекомендую пополнить дефицит, съязвил Беллоу. Женщины в платках перебирали груды барахла. На махристом коричневом платке одной из них читались буквы «УКА». До Лайонела не сразу дошло, что платок выкроен из мешка для муки.
Дорога шла под гору, следуя особенностям городского рельефа холмы на севере, Лис в низине.
Смотри, смотри! оживился Беллоу, тыча пальцем в стекло. Жилистый старик в одном жилете, с голыми руками, сводил мула по деревянной лестнице со второго этажа. С каждым шагом мула со ступеней сыпалась грязь, и вся постройка содрогалась от фундамента до крыши. Трамвай проехал мимо, прежде чем Лайонел успел разглядеть, благополучно ли спустились мул и его погонщик.
Как считаешь, у них законный брак или они так, по любви? Беллоу отпил из фляги. Не захочешь обалдеешь. Каждая тварь находит способ выживать.
Лайонел хотел сказать, что это люди, но понимал Беллоу и это вышутит.