Полежав немного, Алиса села, продолжая осматривать помещение. Окно под потолком. По всей видимости изначально оно было самым обычным окном, а потом его заложили на три четверти. В стене напротив окна располагалась дверь. Вешалка и нары вдоль левой от двери стены. Унитаз, раковина и прикрученные к полу и стене стол с лавкой с другой стороны. От двери до стены с окном шесть шагов, не больше. Алиса грустно усмехнулась одиночная камера. Теперь бы еще понять, для чего ее сюда поместили. А перед глазами опять встала картина с хирургическими столами, с креплениями для рук и ног.
Все еще едва шевелясь и кривясь от боли, Алиса поднялась с нар и, продолжая не замечая того растирать запястья, подошла к двери. Прислушалась. Тишина. Припала ухом к двери и затихла. Откуда-то издалека доносились шаги, хлопки дверей и другие звуки. Порой даже голоса, но разобрать слова было нереально.
Вернувшись к нарам, Алиса присела на краешек и перевела взгляд на покрывало. Серое в клетку. Колючее. Такие бывают только в поездах. Погладив покрывало, она завернула уголок. Постельное белье под ним тоже серое. И сложно понять, это такой цвет ткани, или результат многих стирок с какими-нибудь химикатами. На естественный цвет не похоже. Да и кто в здравом уме захочет сшить себе постель из такой ткани? Отодвинув подушку, Алиса погладила простынь и поняла, что под ней даже матраса нет. Только полка с мягкой обивкой, как в поезде.
Еще раз усмехнувшись, на этот раз над своими неуместными размышлениями, Алиса забралась на постель с ногами и оперлась спиной о стену. Уставилась на едва заметно помаргивающий светильник. Стук сердца только-только начал успокаиваться. А мысли, перескакивая с одного на другое, ни на чем не могли сконцентрироваться, оставаясь каким-то шумом в голове.
Алиса наверное задремала, потому что воздух вдруг задрожал от странного шипящего свиста. Встрепенувшись, она повернула голову вправо, влево, пытаясь определить, откуда идет звук. От окна, или из-за двери. Но он кажется шел отовсюду. Появился сладковатый эфирный запах и голову почти сразу начал заполнять туман, а сознание куда-то поплыло. Алиса вскочила с койки, но мышцы тотчас сковало судорогой. Тело не желало подчиняться, сознание продолжало гаснуть. Шаг, еще шаг и она упала не дойдя до двери. Попыталась подняться, но не смогла. Перевернулась на спину и затихла, глядя на чуть помаргивающий светильник на потолке.
Черноты и забытья не было. Мелькали какие-то картины, яркие пятна. Слышались искаженные звуки, которые невозможно было опознать. Ничего нельзя было опознать, потому что Алиса была попросту неспособна мыслить.
А потом она поняла, что лежит и смотрит в потолок. Причем лежит не на полу, а на нарах. Потолочный светильник едва светился, а за окном была ночь. Пересилив сковавшую все тело слабость, Алиса поднялась на ноги. Голова закружилась, перед глазами поплыли пятна. Окружающие предметы смазались. От попытки сфокусировать взгляд хоть на чем-то, ломило виски. Держась за голову, Алиса пересекла камеру и села на лавку. В поле зрения попал пластиковый кувшин с водой и она поняла, что во рту пересохло настолько, что язык казался шершавым, и было невозможно даже облизать губы. Рядом стоял пластиковый же стакан, такого же цвета, как кувшин. Синий в горошек. Заваливаясь на бок, кувшин и стакан проваливались куда-то вместе со столом, а потом прыгали на место. И вновь проваливались. Закрыв глаза рукой, Алиса на ощупь налила воды. Выпила. Потом еще один стакан. Вода казалась какой-то сухой и совершенно не утоляла жажду, но Алиса продолжала жадно пить. И в голове продолжало гудеть. А надо бы подумать, что делать. Может, если прилечь, станет легче?
Осушив еще один стакан, Алиса вернулась на койку и легла под одеяло.
сумел открыть глаза и потолок закружился перед ним, грозя упасть прямо на голову. Зажмурившись, он принялся массировать виски. Боль не проходила. Похоже, придется взять отгул.
Стоп. Он же был на работе, и даже успел вернулся. Вспомнив все, Александр резко сел, и теперь уже не потолок, а стена кружила перед глазами, вызывая тошноту. Опять зажмурившись, он пощупал губу и нос. Кровь запеклась, но стоило ему растянуть губы, и ранки начали кровоточить. На пальцах осталась кровь.
Телефон опять зазвонил, а следом за этим послышался стук в дверь.
Александр Юрьевич, из-за входной двери донесся знакомый мужской голос. Вы там?
Морщась от боли, и ощупывая на сей раз голову, Александр поднялся. В голове гудело и он никак не мог сообразить, чей это голос. Волосы были липкими от крови, и под ними, на самой макушке, набухла шишка. Края раны на ощупь казались чем-то инородным.
Стук не прекращался, но телефон затих.
Вы там? С вами все в порядке. Почему вы не берете трубку?
Александр наконец-то узнал голос. Это был Юрий его водитель. Без малого четыре года он возит его на работу и обратно. Образцовый работник. Один из первых, кто устроился к ним в ИФИЛ после реабилитации. Никто из них не вызывал нареканий.
Со мной все в порядке, прохрипел Александр.
Подойдя к двери, он попытался открыть дверь, но она не поддавалась. Только через пару минут тщетных попыток, он сообразил, что дверь попросту заперта снаружи на замок, который не открывается изнутри. Пересиливая боль, и не в силах четко сфокусировать взгляд на чем либо, Александр осмотрел прихожую. Связка ключей отыскалась на полке под зеркалом.