Мэм! задрал он подбородок. Извини за небольшое представление. Я не только летчик, но в недавнем прошлом и актер. Поднимаю настроение парням. Ты не против? Если нет, то угощайся. Здесь, в бочонке, плещется шарданский эль.
Подойдя к нему вплотную, Вишева забрала микрофон, отключив колонки.
Лейтенант, в своем уме? Если кого-то из пилотов вдруг расстроится желудок Ты отправишься под трибунал за отравление личного состава и несанкционированную пьянку.
Не слыхал, чтобы шарданский эль повредил кому-то на Аорне, даже если им надраться до беспамятства, не смутился Борюш. Кто б его иначе пил? Ты попробуй чудо, не напиток. Что до пьянки У меня сегодня праздник я вернулся в небо. Почему бы мне, миллионеру, не угостить пилотов классным пойлом? Кто-то может завтра не вернется из полета. Пусть им будет радость
Заткнись! Вишева буквально зашипела. Ты зачем об этом говоришь? Нехорошая примета.
Некоторое время они испепеляли друг друга взглядами. Уступать начальнице Максим не собирался достала эта баба! То ей не так и то не эдак. Коммандер, отвечавшая за тысячи людей, и он, какой-то лейтенант, допущенный лишь до полетов «блинчиком» на допотопном аэроплане, застыли друг против друга словно петухи перед кровавой дракой.
Тут внезапно в разговор вмешался третий. Вернее, третья.
Выпей, Вишева. И вправду вкусно. Не сердись на этого кривляку он забавный.
С бокалом, полном эля, к ним приблизилась командир крыла штурмовиков. На Гладиаторах, не знающих запредельных перегрузок как истребители, служило еще несколько женщин. Мужчину, если б он себе позволил влезть в эту перепалку, коммандер отчитала бы, но женщинам она благоволила. Поколебавшись, взяла бокал. Максим же, получив подмогу, промолвил «тарам-м-м» и дернул ножкой, как в знаменитом танце своего предшественника. Коммандер прыснула, не удержавшись, и пригубила эль.
Мать твою Как вкусно!
А что я говорил! Максим расправил плечи. Если позволишь, мэм, я подарю тебе бочонок. Выпьешь после того, когда прочтешь мой некролог. Помянешь лейтенанта
Вишева смутилась. В ее глазах, недавно полыхавших гневом, плеснуло сожаление. Тогда, при первой встрече, коммандер нахамила лейтенанту, услышав разговор Борюша с контрразведчиком. Его, скорей всего, завел-то капитан, но злость она сорвала на Борюше. Вслух пожелала гибели пилоту! А это нехорошая примета, и летчики такое не прощают. Борюш мог ей это вспомнить, и его никто б не осудил наоборот. Он деликатный человек, хоть и фигляр.
Бывают в жизни и другие поводы для выпивки, сказала Вишева. Спасибо, лейтенант.
На ходу смакуя эль, командующая отправилась к себе за столик.
Она права ты не в своем уме, шепнула лейтенанту летчик-штурмовик. Так обходиться с Вишевой может лишь безумец, решивший к подкатить к ней как к женщине.
Что же в этом безумного, винг-коммандер? спросил Максим. Она привлекательна, я чертовски привлекателен, чего время терять? он улыбнулся, вспомнив сцену из советского фильма, цитату из которого он произнес .
Ты что, не знаешь? удивилась штурмовик. Ах, да, ты же не общаешься с пилотами. Что ж, слушай. У Вишевой был муж, военный летчик. Она тогда еще крылом командовала. Летали вместе
на задания, в одном из них он и погиб, а она вернулась без царапины на планере. Долго горевала, летала, мстила и наконец, нашла себе другого. Красавец был веселый, бесшабашный. В полку его любили Чардуш разбился при посадке. Он получил ракету в центроплан, но дотянул до аэродрома, хоть знал, что это бесполезно. Катапульта сдохла, фонарь заклинило, шанс уцелеть при посадке практически нулевой Но рация работала. Он говорил с ней до самого удара о бетон, не стесняясь, называл ее своей любимой, единственной и желанной женщина вздохнула. В эфире все молчали, понимая, давали попрощаться. Она же отвечала, убеждая: он справится Чардуш не сумел сгорел в машине. Когда достали из кокпита тело, поразились. Был маленький и скрюченный, как младенец. Весь черный Хоронили в маленьком гробу.
Не знал, Максим смутился. Сведения о Вишевой, полученные от летчицы, противоречили услышанному от майора контрразведки. Извините винг-командер. Что было дальше?
Расскажу, но ты не обсуждай ни с кем. У нас такое не поймут.
Клянусь. Я не такой пустоголовый, как кажусь.
Летчица с разочарованием глянула на свой пустой бокал и отставила его.
Вишеву отстранили от командования, отправив в Панкию на переподготовку. А после дали корпус с одним с условием: не летать самой. Но здесь она сама себе хозяйка. У нее есть личный Гладиатор, числится за моим первым сквадроном. Раз в неделю идет с нами обязательно. Воюет хорошо и осмотрительно. Но зареклась: больше никаких мужчин. До окончания войны ни с кем. Считает, что на ней проклятие лежит ее мужчины гибнут.
Когда она закончится, война? вздохнул Максим. Не видно ни конца, ни края. По телевизору талдычат об окончательной победе над Союзом, но о сроках ни гу-гу. Ты знаешь их?
Хрен знает, усмехнулась летчица, забудь. На эту тему лучше промолчать. Поговорим о Вишевой. Ведь ей всего-то тридцать три. Карьеру сделала как никто из женщин в ВВС. Но личная жизнь не удалась.