Полина Люро Зов
Рядом по мокрому после дождя асфальту шаркала старыми ботинками грустная девочка лет десяти. На ней была надета не по росту большая розовая куртка, светлые постриженные в каре волосы вздрагивали в такт шагам. Опустив голову, она неторопливо шла рядом с мужчиной, и по тому, как время от времени девочка останавливалась, то перепрыгивая через лужи, то, вставая на цыпочки, пыталась заглянуть в окна первого этажа дома, мимо которого они проходили, было заметно, что ей совсем не хотелось идти.
Она демонстративно вздыхала, отставая, и делала это нарочно. Мужчина, не оборачиваясь, прикрикнул:
Рита, где ты там застряла? Догоняй! ей невольно пришлось ускорить шаги.
Па, иди помедленнее, не спеши, я хочу погулять ныла она, особенно не рассчитывая, что отец её послушает.
Уже нагулялась, и так целыми днями проводишь на улице, пока я работаю. Опять школу пропустила? Лучше бы мне помогала или хотя бы ужин приготовила.
Из чего готовить-то? Дома совсем не осталось продуктов, сам же все деньги спустил на это, она догнала отца, кивнув на пакет с бутылками, а в школе я была, не придумывай, если не знаешь. Па, ты же обещал купить ноутбук, опять «забыл»?
Он смутился:
Я же не миллионер, где мне взять столько денег?
Девочка сверкнула на него выразительными глазами, фыркнув:
Ещё неделю назад они у тебя были, сам хвастался. Говорила же, покупай. У нас у всех в классе есть, знаешь, как мне стыдно?
Отец, побледнев, встряхнул руками, отчего бутылки зазвенели ещё громче:
Ладно, завтра, нет, сегодня же будет у тебя компьютер. Напридумывали разной ерунды, вот когда я учился в школе, мы о таком даже не слышали. И всё было нормально
Девочка ехидно засмеялась:
Ой, не смеши, ты и в школе? Да ты там и дня не провёл, я всё про тебя знаю. Мне мама рассказывала
Отец развернулся к дочери, и его глаза вспыхнули неприкрытой ненавистью:
Не напоминай о ней, знаешь же, что я от этого теряю контроль над собой. Никогда не прощу эту тварь, мать называется: бросила малышей совсем крошками, ты одна у меня только и выжила его плечи ещё больше сгорбились.
Девочка подошла к нему, погладив рукав старой куртки.
Ладно тебе, па, не думай об этом, я просто так сказала, не со зла. А что ты принёс? Печенье купил, а конфеты? Рита быстро перевела разговор, не желая, чтобы очередной припадок случился у отца прямо среди улицы.
Дурочка, тебе не о сладостях надо думать, а о нормальной еде. Сейчас придём домой, что-нибудь приготовлю, голос отца звучал уже спокойнее, и, чтобы нечаянно не сболтнуть лишнее и не расстроить его, оставшуюся дорогу Рита промолчала.
Они вошли в квартиру на первом этаже старой пятиэтажки. Стоило только открыть дверь, как из комнаты пахнуло сыростью и отвратительными запахами, просачивавшимися из вечно полузатопленного подвала. Окна были наполовину заклеены старыми газетами, на давно некрашеном полу лежали два матраса с подушками и свёрнутыми одеялами, служившие им кроватями. У стены стоял стол с настольной лампой и небрежно сваленными на нём учебниками. Пара обшарпанных стульев, несколько вешалок с одеждой на противоположной стене вот и вся убогая обстановка квартиры, доставшейся им после бегства мамы
Рита сняла куртку, ловко закинув её на крючок в прихожей и, не разуваясь, побежала на кухню, отобрав у отца тяжёлые пакеты. Она забросила их на кухонный стол и с любопытством засунула нос внутрь.
О, мои любимые колечки! радостно пропела, разорвав бумажную упаковку, насыпав в миску любимое лакомство и заливая его молоком из открытого пакета.
В коридоре ругался отец, значит, снова споткнулся о брошенный под зеркалом рюкзачок. Рита ухмыльнулась, приготовившись выслушать очередную порцию наставлений. Но их не последовало. Отец прямо в куртке прошёл в комнату и опустился на матрас, обхватив голову руками.
Девочка тут же перестала есть и подошла к нему.
Что, плохо тебе, а зачем тогда пьёшь? Сколько говорила, только хуже будет в её строгом голосе звенели жалобные ноты. Она села рядом и, взяв его холодную руку с длинными, как у музыканта, пальцами, нежно её погладила.