Так что ребеночек в общем получился. Счастья полные штаны, дядю поймали и посадили, вокруг двух радужников танцуют качучу, ибо родителям перепало что-то прямо очень нужное стране и людям. А затем попытка похищения, маман или папан с перепугу что-то активировали, от чего их «шестерка» вместе с похитителями, асфальтом и куском бордюра буквально испарилась в воздухе, при этом рванув так, что вынесло стекла из окон на километр вокруг.
И вот он я, сиротинушка и детдомовец, а вот Валерий Кузьмич, мой надсмотрщик, защитник и очень сильно уставший от всего этого человек. И судя по его мрачной харе, то есть интеллигентному, уставшему и худому лицу, зажирающему второй стакан конины, новости у него для меня далеко не сладкие. Бухать от облегчения он и без моей светлой персоны потом будет, а сейчас принимает, чтобы вывалить на меня очередной воз дерьма.
Вывезу я его? Чую, что нет. Сссука.
Валерь Кузьмич, наконец, не выдержал я, Ну
Вот, вынув из-под столешницы явно приготовленную папку, майор бросил её передо мной, Читай. Только сразу скажу, Вить Стакомск.
До меня далеко не сразу дошло, секунд двадцать тупил, а потом поднял от так и не раскрытой папки глаза на майора.
Валерь Кузьмич, еле выдавил я из моментально пересохшего горла, Вы, ёлки, кобуру со стволом вешаете. Вы меня всю жизнь знаете, и вы вешаете. И вы говорите Стакомск? Мне? Туда?
Вить
Не! Надо! Витькать!! подскочил я, роняя папку и переходя на натуральный крик, Меня! Там! Убьют! Нахер! В город неосапов? В город, б***ь, эго-зону?! Туда, где напуганная моей рожей маленькая девочка испепелит меня к такой матери?! А затем её, маленькую, сука, девочку, посадят на стул?!! Или к стенке?!!
Да заткнись ты!!! рявкнул во все горло, подскакивая, майор. Шарахнув ладонями по столешнице, он навис всем своим немалым ростом надо мной, Заткнись, Изотов! Без тебя тошно!! Думаешь, я тебя слил?! Думаешь, я тебя туда пихаю?! Не ори мне тут!
Не орать?! чуть ли не завизжал я, ни грамма не устрашенный, а скорее взбешенный до беспредела, Я всю жизнь по линейке! Я, б***ь, как пионер, всегда готов! Оценки! Сиротский дом! Все каникулы всирал в Москве на анализах! Я жизнь положил за нормальную жизнь а вы меня в Стакомск?!!
Не я!! тут же заорал комитетчик.
Головка от х*я!! взвыл я, ни грамма не преувеличивая свою ярость, За что?!!
Тринадцать наиболее крупных городов СССР закрыты от неосапов. Совсем закрыты. Приблизился сдох, без вариантов. В остальных городах есть эго-зоны, свободные площади, на которых неогены могут применять свои способности для отдыха, развлечения или тренировок. Единственный мегаполис, полностью считающейся эго-зоной, это Стакомск, наше общее с братьями-китайцами творение. И мне с моей рожей там не выжить и дня!
Замолчал! гавкнул командным голосом майор, двинув кулаками по столу, Сел! Слушаешь!!
Заткнулся я не потому, что майор врубил дерево, а потому что внезапно выдохся на эмоции. Всю жизнь ходить по линейке, надрываться как проклятый, терпел враждебные (на пустом месте!) взгляды, мечтал о какой-нибудь тихой деревне, где можно будет спокойно пристроиться кем-нибудь да хоть книги писать! Я их тонны помню! А вот хрен тебе, попугайчик голубенький! Велкам ту Стакомск, камрад! Готовь жопу и делай ставки, как именно тебя ушатают местные, у которых еще не прокачаны тормоза! Это город-академия неосапиантов!!
Тем временем комитетчик залез в стол, вновь добыв оттуда
прозаичное еще один стакан и бутылку, в которой плескалась полностью прозрачная жидкость. Оформив почти полный стакан, он подвинул его ко мне:
Пей!
Пахло спиртом ну или водкой. Не знай, я более 25 лет не пил.
А чего не коньяк? сыграл в сучку я, Жалко?
Дебил малолетний, как-то устало вздохнул Радин, Это медицинский спирт. Коньяка в тебя литра четыре залить надо, осёл ты страшный. Пей, ммать
Потроха обожгло, хорошо так. Меня встряхнуло, взболтало и слегка отпустило. Пока приходил в себя, ворочаясь и прислушиваясь, как двести грамм чистого неразбавленного спирта бороздят просторы желудка, майор начал говорить:
Выруби дурака, Витя. И ты и я, и мы с тобой, мы прекрасно знали, что так или иначе ты попадешь в Стакомск. Твоя наивная мечта, что ты мутант, застрявший на метаморфозе, который проживет жизнь нормального гражданина ей п****ц, Вить. Лещенко подал обоснованный, слышишь? обоснованный рапорт, в котором черным по белому написано, что ты обязательно активируешься. Сто процентов. Увеличение мышечной ткани, её изменения, осветление радужки глаз, пигментация кожи, все анализы говорят о том, что ты проходишь плавную, просто аномально длинную предварительную трансформу. Понял? В глаза мне смотри. Ты. Меня. Услышал?
А можно было с этого начать? прохрипел я, чувствуя легкий сушняк.
Нельзя! отрезал майор, добывая из-под того же волшебного стола бутерброды с ветчиной. Половину он честно отдал мне, пригрозив, чтобы не жрал еще понадобятся.
Как могут понадобиться бутерброды? удивился я.
Увидишь, почти тоскливо вздохнул дядька, Потому что хорошие новости у меня кончились.
Валерь Кузьмич, слова как-то сами посыпались изо рта, Я ж сильный, вы знаете. Если захочу воспользоваться вашим «макаровым» хрен вы меня остановите.