Вася
«Мамочка, мама, я здесь! Почему ты меня не видишь? Ты каждый день проходишь мимо»
Андрей! Андрюша! в голосе женщины слышались страх и отчаяние. Не видели пятилетнего мальчика в желтой курточке?
Прохожие разводили руками. Кто-то начинал огладываться по сторонам или хмурить лоб, вспоминая. Нет, не видели.
И снова участковый ходит по квартирам, опрашивает жильцов близлежащих домов, осматривает подвалы. И снова волонтеры круглые сутки расклеивают объявления, осматривают каждый сантиметр микрорайона: парки, заброшенные стройки, колодцы, остановки. Опять ничего. Дети пропадают бесследно.
Три года назад
Данька.
Иди на улицу, надоел уже, Аня оторвала сонную голову от подушки и простонала. Пошел отсюда, дай поспать, упырь. Блин, десять утра. Родила на свою голову.
Даня вздохнул и поплелся обратно в кухню. В тесной однокомнатной квартирке, где они жили с мамой, было душно и темно шторы плотно задернуты со вчерашнего вечера, приоткрытая форточка проветривала лишь подоконник. Мальчик боялся трогать шторы, потому что карниз иногда с грохотом падал, а мама, разозлившись, могла больно ударить. Она опять пришла с работы, когда солнце вставало, и теперь спала.
В холодильнике перезрелый, почти черный, банан, бутылка растительного масла и банка пива. Очень хочется кушать. Данька сел за стол, положил голову на руки и стал вспоминать, как они с мамой ездили летом к бабушке. Бабушка жила в старом домике с маленьким огородиком, на котором росла вкуснейшая клубника и красные сочные помидоры. Каждое утро на столе их ждали пирожки всех мастей с картошкой, с капустой, с творогом. И теплое пенное молоко, которое привозил соседский мальчишка на велосипеде. «Как же быстро закончилось лето!» вздохнул Даня.
С летом закончилось и теплое мальчишечье счастье. Были уже собраны сумки, и бабушкин подарок новенький портфель с набором первоклассника был бережно замотан в пленку, и строгий школьный костюм ждал своего часа на дне большой клеенчатой сумки. Данька проснулся от громкого шепота на кухне: «Ты че, мам, сдурела? Куда я тебе его оставлю? В деревенскую школу? Да у нас гимназия рядом, даже ехать не надо. Запишу на продленку. На секции будет ходить».
Сердце мальчишки тревожно замерло: так хотелось остаться у бабушки в собственной комнате, на старой деревянной кровати, которую дед смастерил своими руками, когда родилась данькина мама. Просыпаться от запаха пирожков, умываться в прохладной, пристроенной к веранде, уборной, и бежать в бабушкины теплые, пахнущие тестом, руки. Но разве мыслимо оставить маму одну? Маму, которая работала то ночью, то днем, приходила уставшая и, не раздеваясь, засыпала рядом с ним на диване. Маму, которая курила на кухне и часто молча плакала, а потом начинала громко ругаться и проклинать всех на свете. В такие моменты Даньке было очень страшно, но он знал, что мама чувствует его любовь и поддержку. Он садился на корточки за корзиной с грязным бельем в сырой и тесной ванной, закрывал уши руками, зажмуривался и представлял, что он в темном-темном космосе, парит в невесомости, а где-то вдалеке слышатся странные звуки космических жителей.
Анют, это же не навсегда, пыталась уговорить бабушка маму. Устроишься на работу, а зимой в каникулы заберешь Данилку. Или я привезу, посмотрю, как вы устроились.
Мам, разговор окончен, отрезала Анна. Ребенок должен с матерью жить. Отца нет, еще и ты разбалуешь куда я потом с ним? Совсем от рук отобьётся. Все, давай, стряпай пирожки свои, пойду будить охламона.
Данька обрадовался, хотя и чувствовал себя немного виноватым перед бабушкой: мама его любит, если забирает с собой. Он выскочил из-под одеяла и побежал на кухню:
Бабулечка, а приезжай к нам на каникулах просто так, без меня! Посмотришь, как мы устроились.
Мама хмыкнула, а бабушка, как всегда, окутала его своим неповторимым сдобным теплом и нежно потрепала по макушке:
Одевайся, мой золотой, скоро в дорогу.
***
У Даньки защипало в носу: кажется, так давно это было, а прошел всего месяц. Он даже запах пирожков почувствовал. Сердце сжалось тоскливо, и на стол, скатившись по веснушчатой щеке, капнула слеза.
«Пойду-ка я и правда погуляю, может, кто-нибудь печенья вынесет или яблок». Стараясь не шуметь, мальчик натянул пыльные ботинки, грязную ветровку, которую мама называла «дворовой», а потому «не подлежавшей стирке», и тихонько прикрыл за собой
дверь.
Во дворе никого не было. Данька сел на качели и наблюдал. Вот прошла тетка с большой сумкой из магазина. Попросить бы у нее еды. Страшно, вдруг мама узнает опять будет бить и обзываться. Она и так за школьные обеды и завтраки отдает последние деньги, а ему все мало. Данька старался выходить из столовой последним, чтобы взять с собой оставшийся хлеб, но все равно постоянно хотелось есть.
Дворовые собаки возле забора устроили веселую возню. «Хорошо им! Бегают себе, едят, где попало. Растут и никаких подзатыльников за маленькие ботинки или короткие рукава». Не нужны собакам ни одежда, ни обувь.
Из подъезда вышла одноклассница Катя с мамой.
Привет, Катя, крикнул Даня.
Привет. А ты чего один гуляешь? удивилась девочка.