Левая ладонь все еще не могла ничего держать как следует, и Бонакорси примотал древко поллэкса к запястью поверх рукавицы кожаным ремешком. Ременная петля легко скользила по древку, поддерживала часть массы оружия и создавала точку опоры, относительно которой правая рука могла наносить удары топором и шипом. Макс специально выбрал поллэкс, на котором не было ронделя посередине древка.
Маккинли знал, что едет на турнир. Но он потерял много крови и планировал участвовать только в одном конном бою на мечах. Поэтому когда он заехал в Борго-Форнари, то взял вьючную лошадь, оруженосца, конюха и легкий комплект железа. Не взял кирасу для пешего боя с длинной юбкой, надежно прикрывающей тазобедренный сустав и не оставляющей просвете над набедренниками. Не взял большой шлем для пешего боя, который жестко крепится к кирасе, чтобы вертеть головой внутри шлема, а не вместе со шлемом.
Устин же не собирался участвовать в чисто западных боях, которым не учатся на Руси. Поэтому он часть своих двух тысяч дукатов потратил на добротный доспех, подходящий для маневренного конного боя. Поножи пришлось специально к этому бою одолжить у одного из оруженосцев Сансеверино, а от сабатонов Устин отказался, как от совсем непривычной обуви. Еще и кольчуга сделала бы комплект слишком тяжелым.
Нет, Устин бы не упал, но он всю жизнь бился в одной только кольчуге и легком шлеме. Поэтому пришлось выбирать, купить кольчугу или латы, с пониманием, что без лат его бы никуда на турнире не допустили. Из оружия он выбрал самый легкий поллэкс. Они все непривычные, не по руке и перетяжеленные за счет шипов, втулки, ронделя, окованного древка и подтока. На Руси бьются двуручными секирами, но у тех, как правило, только древко и топор, ничего лишнего.
Миньоны же все трое вышли в правильных турнирных доспехах для пешего боя. Специальный комплект железа стоит дорого и по карману не всем. Сильные мира сего экипируют для битв и турниров не только себя, но и ближайших соратников. Доспехи даже не считались собственностью миньонов, а были выданы им к турниру оружейником де Фуа. Когда-то эти доспехи делались для богатых рыцарей, но мода с тех пор сменилась, и вполне еще годное железо переехало в арсенал для выдачи нижестоящим.
Осмотрев доспехи, герольд взялся за оружие, и оружие ему совсем не понравилось. Он собрался не допустить шесть из шести заявленных поллэксов. Все они происходили из миланских мастерских и делались для войны, а не для турниров. Сверху над «топором» у всех красовались граненые длинные шипы. На обухе топора у половины острые «клювы», у другой половины молоты с неровной поверхностью. Подтоки у всех длинные и острые.
Господа, вы не должны иметь на оружии «злых устройств
и прочих вещей, которые запрещены к использованию нашей святой матерью церковью», строго сказал герольд.
У нас у всех равное оружие, а другого у нас нет, ответили господа.
Вы можете жестоко изранить друг друга, сказал герольд еще более строгим тоном.
Можем, согласились пять из шести господ, а шестой что-то сказал на непонятном языке.
Но можем и не изранить, перевел его старый священник.
Герольд посмотрел по сторонам и подумал, на кого бы переложить ответственность. С одной стороны, поллэксы слишком злые. С другой стороны, одинаково злые у всех, и в этом есть некоторая справедливость.
Святой отец, благословите рыцарей на честный бой, герольд решил переложить ответственность на Бога и божьего слугу.
Книжник перекрестил всех и благословил. Трое французов даже не перекрестились. Как будто их благословили не на то, что они собирались сделать. Один рыцарь из партии противников французов перекрестился справа налево. Как иностранец какой-то, хотя доспехи и одежда совершенно местные.
Бойцы поприветствовали герольдов и прекрасных дам и разошлись по сторонам огороженного ристалища. Каждый поединщик взял в правую руку копье, в левую поллэкс. На поясах оставались неизменные мечи и кинжалы.
Макс, как самый большой и сильный, встал в середину. Маккинли недоверчиво посмотрел на Устина, посчитал себя более сильным и опытным и выбрал встать по левую руку. На той стороне тоже в центр встал самый высокий.
Герольд объявил начало боя, и трубач протрубил, чтобы рыцари уж точно услышали. Бойцы направились навстречу друг другу.
Четверо из шести участников неприцельно метнули свои копья. Двое промазали, двое попали противникам в кирасы, но, конечно, не пробили. Метание копий пешими в доспехах не было сильной стороной французского рыцарства. По сути, добавление к поллэксам, мечам и кинжалам еще и копий осталось с древних времен как забавный атавизм.
Макс оставил копье воткнутым в землю. Устин же отнесся к метанию копья максимально добросовестно, со всей силой и хорошо прицелившись. Его копье влетело противнику в перфорированное забрало с такой скоростью, что промяло края прорези и ощутимо достало до лица.
Максимилиан шагал медленно, чтобы не подвернуть левую, деревянную, ногу. Поллэкс держал симметричным хватом, рассчитывая на неманевренный бой на короткой дистанции. Маккинли подстроился под темп и прикрывал его слева.