Почти два года.
Пойдет.
Тем временем, Колетт взяла Максимилиана под руку и повела его к гостевым комнатам.
Ты куда? спросил Макс, Я не потеряюсь.
Провожаю мессира до постели, чтобы доложить госпоже, что мессир вернулся к себе, а не пошел гулять по девкам или к любовницу.
Через одну лестницу и пару поворотов они добрались до нужной двери. Макс постучал. Открыл Бонакорси.
Я вся замерзла, сказала Колетт, Согрейте меня. Я вам историю расскажу.
Макс подумал, что это неспроста. Но галантно пропустил девушку впереди себя и провел ее к камину. Тони закрыл дверь и отправился спать в комнату для прислуги. Когда он входил, оттуда послышался женский вскрик. Похоже, служанки и солдаты времени зря не теряли.
Колетт, убедившись, что они остались одни, подошла к Максу и положила руки ему на плечи.
Как говорят мужчины в Нидерландах, сказала она, Мне, конечно, не нравятся слишком доступные девушки, но комнату я снял всего на час.
Макс улыбнулся и положил руки ей на талию.
Ты сама по себе, или госпожа тебе приказала? спросил он.
Я сама по себе, и госпожа мне не приказала, а разрешила, ответила Колетт, Обещайте, что никому не расскажете наш с ней маленький секрет.
Обещаю, что не расскажу.
Я надеваю ее рубашку и ложусь с теми мужчинами, которые ей нравятся. А потом рассказываю подробности. Я хорошо умею рассказывать. Удивите меня, чтобы было что рассказать.
Зачем такие сложности? удивился Максимилиан, Госпожа вдова, и нравы при дворе таковы, что никто ее не осудит. Посмотреть хотя бы на королеву-мать.
Госпожа очень благочестива и блюдет себя, сказала Колетт.
Епитимья или обет?
Господь забрал у госпожи двух мужей. Она думает, что это черное проклятье, и не хочет быть причиной смерти еще нескольких достойных мужчин.
Я бы рискнул. Многие бы рискнули. Она такая милая.
Понимаю. Рыцари часто рискуют жизнью из-за дам. Безусловно, госпожа того стоит, но подумайте, как она будет страдать, если Господь заберет и Вас.
Почему-то у меня такое чувство, что Господь готов меня забрать хоть прямо на этих каникулах по причинам, которые совершенно не связаны с твоей госпожой.
Еще хуже. Вы сильно напугаете ее своей героической гибелью. Она до конца жизни будет думать, что проклята,
и Вы погибли из-за нее.
Передай ей
Тссс Я много чего ей передам, Колетт начала расстегивать пуговицы на дублете Макса.
Макс в ответ развязал шнуровку на ее платье.
9. Глава. 26 декабря. Один на один
Парад с проездом по городу проводить не стали. Турин небольшой городок с узкими улочками, не столица и не торговый центр. И оттуда два часа шагом до Монкальери по мокрой зимней дороге. Монкальери и вовсе деревня, где главные строения мост и замок. Колонне всадников повернуться негде.
Максимилиан активное участие из-за ранений не планировал. Пробитая арбалетным болтом левая кисть еще не зажила. Левая рука становится особенно нужна для управления конем только в бою, когда в правой оружие. Хотя ездить верхом можно и с неподвижными пальцами, намотав уздечку на запястье и управляя конем коленями. Более важно, что не зажила дырка в черепе, и последствия сотрясения мозга все еще давали о себе знать.
Будь Макс здоров, то с ристалища бы не вылезал. Никто не назвал бы его трусом, видя повязку на голове и не левой руке. Никто бы и не удивился, увидев, что рыцарь ранен. Идет война. Многие уважаемые господа приехали в Турин с полей сражений и тоже щеголяли бинтами на видных местах, руками на перевязи и тростями.
Но он обещал поединок доброму сэру Энтони Маккинли. Это святое. Проиграть не позорно, позорно не выйти. Впрочем, даже мысль насчет не выйти у Макса не возникала. Речь не шла о какой-то ставке или обязательствах, которые пришлось бы выполнить в случае поражения. Максимум, шотландец мог бы потребовать прославить свою даму сердца. В этом случае Макс прославил бы любую даму и закончил бы для себя турнир, не привлекая лишнего внимания.
С утра Максимилиан с Шарлоттой и небольшой свитой приехали на турнирное поле. Макс направился к шатру Сансеверино, Поскольку на дворе зима, многие влиятельные сеньоры поставили около ристалища шатры, чтобы там переодеваться к турниру. Там же сразу сложили и доспехи, и копья. Там же и боевых коней с конюхами оставили. Макс своего шатра не привез, и договорился, что Сансеверино даст ему крышу над головой.
Шарлотта пошла за компанию, хотя могла бы сразу свернуть к трибуне для дам, по случаю зимы прикрытой от ветра недавно сколоченным навесом.
Макс поздоровался, выпил теплого вина со специями и начал одеваться при помощи оруженосцев. То есть, Тони Бонакорси и Марио. Обычно у рыцарей есть под рукой больше помощников, но из-за того, что Макс держал в секрете отсутствие левой ступни, одевать себя он доверял только верному Фредерику.
Из Милана в Геную Макс поскакал налегке, а все его немаленькое графское имущество осталось в обозе, который Божией милостью и при посредстве лейтенанта и управляющего смог отступить в Монцу после сдачи Милана. Шарлотта организовала доставку оттуда в Милан самых необходимых по ее мнению вещей, в том числе элеметнов доспешного гарнитура для пешего боя. Легкий трехчетвертной комплект для конного боя, в котором рыцарь отбивался от преследователей до Пиццигеттоне, вывезли организаторы побега. Шустрые ребята из Службы Обеспечения Фуггера вместе с беглецом забрали и его коня, и доспехи, и прочее имущество, включая стальную трость.