Книжник смутился, но честно переводил на ходу.
Моя старшая подруга, я не буду называть имя, подхватила Шарлотта, Славится необыкновенной красотой и большим пристрастием к любви. Один из ее любовников отбыл в долгое путешествие и отсутствовал целых четыре года. Вернувшись, он нашел даму сильно изменившейся. Взглянув на увядшее ее лицо, проникся к ней таким отвращением и холодностью, что наотрез отказался возобновлять прежнюю связь. Дама не настаивала, но изыскала способ показаться ему нагою в постели. Сказалась больною и, когда он пришел навестить ее, объявила: «Сударь, мне хорошо известно, что вы отвергли меня из-за постаревшего лица, но убедитесь, что внизу ровно ничего не изменилось!» С этими словами она обнажила нижнюю половину тела. У дворянина, который разглядел, что тело дамы осталось столь же гладким и красивым, как прежде, тотчас пробудился аппетит, и он охотно приступил к трапезе, отведав того, что счел было прокисшим и негодным.
Завершив перевод, Книжник совсем уже покраснел.
Добавила и Анна Алансонская.
Мама рассказывала, что одна ее подруга, дожив до седых волос, не пожелала более видеть свое лицо и велела девушкам своим причесывать ее без зеркала. Зато она пристрастно разглядывала в зеркале нижнюю половину тела, притом с тем же вниманием и восхищением, коими некогда удостаивала только лицо.
Прошу прощения, что я дурно подумал о дамах немного старше себя, поклонился Устин, Но в наших краях считается неприличным говорить о красоте зрелых замужних дам. Если кого воспевают, то молодых девушек.
Разве у вас не бывает такого, что добрая супруга приносит мужу наследников еще долгие годы после свадьбы? спросил Сансеверино.
Бывает. Князь Андрей Старицкий, брат великого князя Василия, огорчался, что мать его, Софья Палеолог скончалась, когда он был юным отроком. Но, вы уж извините, одно дело исполнять священный супружеский долг и приносить мужу наследников, и другое соревноваться в красоте и изысканности с девицами на выданье из высшего общества.
Книжник шепнул Устину про дела.
Господа, поднялся Устин, Нам пора.
Куда же вы? спросил Палеолог.
В аббатство. Отец Августин в Санта-Мария-ди-Карпиче ставит мистерию про Рождество в Московии. По моим рассказам художник рисует задники к сценам.
Но вечером прием у Его Величества.
Мы придем. Санта-Мария-ди-Карпиче всего-то через мост от Монкальери.
4. Глава. 25 декабря. Шут и шутовка
Там, где собирается великое множество Благородных Рыцарей и Прекрасных Дам, как-то сам собой неминуемо образуется турнир. На этих каникулах господам было угодно не откладывать свои желания преломить копья и скрестить
мечи. Глашатаи уже третий день голосили по улицам Турина и окрестностей, что турнир начнется после заутрени двадцать шестого декабря во дворе замка Монкальери. Герольды же вели запись желающих в Монкальери с двадцать четвертого числа.
Его Величество прибыл в столицу Савойи Шамбери, где его встретил родной дядя Карл Савойский, также известный, как Карл Добрый, и сопроводил через горы до Турина. Точнее, до принадлежавшего савойскому дому замка Монкальери. Королева-мать прибыла раньше и предпочла разместиться у родственников ветви Раккониджи в замке Савойя-Акайя, встроенном в фортификацию города у юго-восточных ворот.
Замечательный епископский дворец на площади Сан-Джованни на этот раз французская королевская семья не почтила своем присутствием. Епископом Турина был Инноченцо Чибо, ранее упомянутый епископ Генуи из рода Медичи. Да, он совмещал должности епископа в епархиях Генуи и Турина.
Было бы несколько бестактно вести войну с Папой Львом Десятым, который в миру Джованни Медичи, и напрашиваться в гости к его племяннику Инноченцо Чибо. Хотя дворец был хорош и достоин принимать королевских особ. Ранее епископ Доменико делла Ровере уступал свои покои регентше Бьянке Монферратской, которая, в свою очередь, уступала замок Акайя французскому королю Карлу VIII во время его похода на Неаполь.
Назначать торжественный прием в честь прибытия дорогого гостя на Рождество не стали. Кому охота соперничать с Иисусом за внимание добрых христиан. Днем раньше Рождества не успели бы, да не было необходимости устраивать развлечения в пост. Поэтому прием назначили на день позже, а турнир на следующий день после приема.
После полудня двадцать пятого декабря в Монкальери потянулись торжественные выезды знатных сеньоров. Все прибыли налегке, с единицами благородных спутников. С минимумом лакеев, конюхов, горничных. И совсем уж без вооруженного эскорта.
За неимением достаточно просторного крытого зала, гостей принимали сразу во дворе. Герольд встречал почтенных сеньоров в воротах и выкрикивал титулы для королевских особ, восседавших на специально сколоченном помосте во главе стола.
Гости подходили, кланялись, произносили вроде бы стандартные протокольные фразы и получали такие же короткие, но емкие ответы. Максимилиану и Шарлотте досталось короткое «графиня де Круа с супругом» от герольда и приветственный жест от Его Величества. Гости, не имевшие хотя бы графского титула, проходили в свитах более титулованных.