Что основу тех войск составляли именно служилые татары, следует из полного отсутствие упоминаний о них в рядах оборонявшего
Угру русского войска в 1480 г. Между тем русские документы отличаются в описании дел военных большой дотошностью и тщательностью: кто чем в походе занимался, излагается с излишней порой скрупулезностью. В предыдущем военном походе на Великий Новгород в 1478 году татарская конница не просто упомянута, но и все ее действия подробно расписаны. А два года спустя словно и нет служилых городецких татар в московском войске, словно все дезертировали в одночасье
Но, может быть, Иоанн III просто побоялся использовать их против татар Ахмата против единоверного и родственного народа? Исключено. В Крыму, откуда происходили городецкие татары, отношение с Большой Орде можно было определить одним словом: ненависть. По крайней мере в другом военном столкновении с Ахматом, в 1472 году, ничто не помешало Иоанну посылать в бой служилых татар.
Историк А. Шенников в монографии «Червленый Яр» исследовал Разрядные книги дневник важнейших государственных событий, который велся при дворе московских великих князей и затем царей и представляет собой источник, независимый от летописей. И вот что выяснил:
«Сказано, что в прошлых давних летах, при княжении великих князей московских татарские цари жили в Орде на луговой стороне Волги реки, на реке Ахтубе и что великие князи московские на Ахтубе Орду войною разорили и учинили пусту. Как видим, разорили Орду именно великие князи московские, а не ногайцы, и не вообще Орду, а совершенно конкретно резиденцию ханов на Ахтубе левом притоке Волги ниже нынешнего Волгограда, т. е. именно Сарай».
Но, позвольте, как тогда быть с басмой?
Рассказ о топтании великим князем царской басмы (т. е. портрета) взят из того же источника, и уж этот момент «Сказания о царстве Казанском» вызывает куда меньше доверия, чем следующий сразу же за ним рассказ о стоянии на Угре и походе Нур-Девлета-Гирея и Ноздроватого на Сарай. Но не потому, что в других летописях о нем не упоминается. И не потому, что даже позже, когда русское и татарское войска подошли с двух сторон к Угре, осторожный Иоанн III не отказывался от дипломатического разрешения проблемы, переговоры продолжались, послами стороны обменивались, и закончить дело миром не позволила скорее позиция Ахмата, выдвигавшего чересчур уж унизительные условия.
Никак не в характере Иоанна столь недипломатичные поступки, но проблема не в том.
Отряды Иоанна III Васильевича МОГЛИ совершить рейд к столице Большой Орды. Почему бы и нет? Тем более что прецеденты были. И в четырнадцатом, и в пятнадцатом веках новгородские и вятские ушкуйники (по сути речные пираты) совершали на своих судах дерзкие рейды по Волге, жгли и грабили ордынские города. И на столицу, на Сарай-город покушались: в 1472 году напали на прилегавшие к реке предместья города и разграбили товары местных купцов.
Но вот сам Иоанн НЕ МОГ плевать на портрет Ахмата (на «басму лица его», как сказано в «Казанском летописце»). И ногами топтать тот портрет не мог. Почему? Да потому, что в Орде с 1319 года ислам государственная религия. А каноны ислама строго-настрого запрещают изображать людей и животных. Нельзя плевать на то, что не может существовать. И ногами топтать нельзя. Кто не согласен предъявите хоть один портрет Чингизида, написанный ордынским живописцем после 1319 года.
В общем, ответ на вопрос: почему топтание басмы (явно мифическое) художники изображают, а взятие Сарая изображать не хотят? остается без ответа. Даже если допустить, что взятия на деле и не было но источник-то информации тот же самый, одна и та же глава «Сказания о царстве Казанском». Художник, в конце концов, не историк, путами научности не связан, и волен писать на сюжеты хоть легенд, хоть мифов, хоть сказок
Но на самом-то деле вопрос этот адресован не художникам. Написать батальное
полотно, большое по размеру и изображающее множество людей, участвовавших в сражении, труд долгий и нелегкий. В один день не управиться. И в месяц не управиться. Даже за год не управиться, если работать в одиночку, без штата помощников. А живописец тоже человек, тоже пить-есть хочет, да и семью обеспечивать. И помощники, если таковые имеются, забесплатно работать не станут. Проще говоря, ни один художник за большое батальное полотно не возьмется, если не будет иметь на сей счет конкретный заказ с оплаченным авансом. Пример: упоминавшийся выше художник Рубо работал над своими батальными полотнами о Кавказской войне по заказам тифлисского музея «Храм славы». И за панораму Бородинского сражения он тоже взялся, получив заказ с весьма солидным авансом, настолько солидным, что «Бородинское сражение» создано за границей, в Германии, а в качестве помощников выступали многочисленные немецкие художники как учащиеся Мюнхенской Академии художеств, так и их преподаватели.